Black & Red

Мелькнул указатель «Рассудово». Секретарша свернула с шоссе направо – на бетонку. Какой-то поселок, косые домишки по обеим сторонам, заборы, магазин, остановка автобуса – дальше железная дорога. Мелькнул дом путевого обходчика… Еще один указатель: «Узловая»…

Бетонка нырнула в лес – дачный, хвойный. Машинка «Дэу» неслась по колдобинам – прыг-скок, прыг-скок… Поворот, развилка… Дорогу внезапно преградил мусоровоз – неуклюжая оранжевая махина, выруливающая, кряхтящая…

Кате показалось, что они стоят, пропуская его, ужасно долго, убийственно долго. Лес поредел, посветлел, обернувшись дачным поселком. Улочки, глухие заборы. Улица, по которой они проехали до самого конца, была пуста.

– Мы ее потеряли. – Катя проклинала мусоровоз и задержку.

– Да она здесь, сюда и ехала, может, она тут живет. – Ермаков развернулся на тесном пятачке. – Не бойся. Если уж забрались так далеко, найдем.

Поселок словно вымер. В сгущающихся сумерках Катя видела только яблони, крыши, трубы печные, алые гроздья рябин. Так бывает в первые дни сентября, когда с дач увозят детей – в школу и уезжают сами. Наступают тихие дни, очень тихие дни – до следующих за первым сентября выходных.

На ЕГО даче Надежда Петровна Лайкина была несколько раз. Когда он, точнее, его жена Елена Константиновна только еще покупала этот участок со старым домом – они с ней вдвоем (это была просьба Гая сопровождать его жену) приезжали сюда на встречу с хозяйкой – вдовой какого-то торгаша. Сам Гай в сделке никакого участия не принимал. Потом был еще пикник – загородная тусовка, устроенная также его дражайшей женой. На пикник были приглашены все сотрудники спортклуба и постоянные клиенты. Надежде Петровне досталась роль кухарки-снабженца: она моталась по ресторанам, покупая готовую закуску, а затем доводила ее до кондиции на дачной плите, пока все пили водку и ели шашлыки.

Так что дорогу она знала. Свернула с шоссе, миновала железнодорожную станцию Узловая, въехала в поселок. Участок на окраине, почти у самого леса. А рядом через забор – пустырь заросший. Бывший участок, сад заглохший, задушенный повиликой и чертополохом над старым пепелищем вместо дома.

Подъехав, Надежда Петровна узрела джип Гая не у калитки, а впереди – почти на опушке возле пустыря. Сердце у нее забилось так сильно… Тот приступ страха, сразивший ее на рабочем месте, прошел, все это было так глупо, какое-то видение, галлюцинация. Это все от волнения, от избытка чувств, от накала эмоций. Теперь все позади, она в двух шагах от счастья, от мечты всей своей жизни. Хозяин здесь, он позвал ее, он ждет.

Надежда Петровна толкнула калитку: странно, та заперта. Она подпрыгнула, стараясь разглядеть, что там за забором. И вдруг ее осенило: он приехал и решил, пока никого из соседей нет, осмотреть тот заброшенный сад. Ну, конечно, если купить и этот участок, то получатся дачные угодья почти в полгектара. И как это тут все не застроили, не захватили, не расчистили раньше?

– Эй, добрый вечер! Я приехала! – радостно воскликнула Надежда Петровна. И голос ее звенел от счастья.

Тишина. Сизые сумерки. Она обошла джип, перескочила какую-то рытвину и углубилась в заброшенный сад. Деревья сразу точно по команде обступили ее со всех сторон. А ноги запутались в густой траве – жухлой, жесткой, утратившей летнюю зелень.

– Гай, я здесь!

Тишина… Ветви старых корявых яблонь гнулись под тяжестью плодов. И плоды были червивы. А в траве кто-то протоптал тропы, ведущие в глубь сада. Надежда Петровна двинулась вперед. Яблони, кусты боярышника, превратившиеся в чащу. Кем-то проложенная тропа под ногами, охотничья тропа…

Пепелище тоже уже почти скрыла трава. Торчали обгорелые остовы бревен, серые камни фундамента. Видимо, когда-то возле самого дома росла сосна, и пожар спалил ее крону. Остался только ствол, похожий на обугленный карандаш, воткнутый в землю. Надежда Петровна подумала: может, в сосну во время грозы ударила молния? И сосна загорелась, а потом искры упали на крышу дома.

Из ствола торчали кривые обрубки сучьев. И на одном что-то болталось, в сгущающихся сумерках было трудно разглядеть. Надежда Петровна подошла ближе.

Через сук была перекинута ПЕТЛЯ. Конец ее терялся где-то в траве. Сзади послышался шорох.

Надежда Петровна не успела даже обернуться. Страшный удар по голове свалил ее с ног.

– Некого даже спросить тут. – Катя искала хоть какие-то признаки присутствия дачников в этом тихом месте, слишком уж тихом, безлюдном. Сплошные заборы, запертые ворота, глухие сады, переплетение кривых улочек и тупичков, застроенных гаражами, заваленных кучами песка и компоста.