Последнее слово за мной

— Где-нибудь через час я позвоню, — уже стоя возле машины, сказал Кирилл.

Андрей вышел из кабины, я села на водительское сиденье, Кирилл отошел в сторону, махнул рукой и даже смог выжать из себя ободряющую улыбку. Ворота открылись, Андрей тихо шепнул: «Смотри осторожней» — и громко захлопнул мою дверь, а я выехала со двора, кажется, слегка приоткрыв рот от удивления.

Прежде всего оттого, что Андрей решился меня предупредить. Вот и верь людям, что делать добрые дела себе дороже, получилось как в сказке: «Не убивай меня, Иванушка, я тебе пригожусь». Знать бы еще, что имел в виду мой новоявленный ангел-хранитель? Что ж такого меня ждет у старика? Что затеяли эти типы? Боюсь, что, как и в прошлый раз, узнаю об этом слишком поздно.

Я вылетела на прямой, как стрела, проспект. В это время он был пуст, и оттого скорость я увеличила, а когда стала сворачивать на улицу Глинки, машинально следя за дорогой и продолжая ломать голову над словами Андрея, их смысл открылся для меня неожиданно, а главное, очень пугающе: я нажала педаль тормоза, она провалилась, машина с трудом вписалась в поворот и понеслась дальше.

— О Господи! — простонала я, мгновенно покрываясь потом, и попробовала не впадать в панику. В этот момент из переулка, нарушая правила, выкатил бензовоз, я шарахнулась влево, потом вправо, уходя от обогнавших меня «Жигулей», и попыталась обойти бензовоз, но он точно спятил: увеличивая скорость, болтался по дороге, я сигналила, рыскала глазами в поисках спасительного переулка, перестроилась вправо, сзади вдруг выскочила «Волга», а я матерно заорала: единственный переулок остался позади. Передо мной был мост, а окончательно свихнувшийся бензовоз вдруг занесло, стало разворачивать поперек дороги, и меня на скорости несло прямо на него. «Волга», по-прежнему висевшая справа, отрезала мне единственный путь к спасению, а я наконец поняла, что имел в виду Андрей.

Все очень просто: к умирающему старику я не доеду. Я вообще никуда не доеду.

Взвыв от ужасав я крутанула влево, видя, как с чудовищной скоростью на меня наезжают огромные колеса бензовоза, грязно-оранжевый бок с надписью «Бензин», и почувствовала холод в ногах… Дрожащей рукой открыла дверь, и красавец «Форд», на глазах превращаясь в груду железа, влетел в «КамАЗ», сложился гармошкой, бензовоз опрокинулся, и два огненных столба взметнулись к небу, превратив узкий мост и сотню метров дороги в сплошную стену огня. От взрыва вылетели стекла в соседнем доме, но за несколько секунд до вдруг разверзнувшегося ада я вывалилась из кабины, меня отбросило далеко в сторону от колес тормозящих, гудящих и мечущихся в панике машин, и я кубарем покатилась вниз, перелетев через низкое ограждение моста.

Очнулась я от воя пожарных сирен. Разлепила глаза и увидела зарево, некоторое время лежала, тараща глаза и ничего не понимая. Выли сирены, кричали люди, а я наконец сообразила, что лежу на зеленой травке почти под мостом, а надо мной такое творится… Потом пришла мысль, что я жива, рядом журчит ручей, цветет желтый одуванчик, а в голове хоть и жуткий гул, но поднять я ее могу и даже повернуть… Я слабо пошевелилась, застонала от боли, решив, что ни одной целой кости во мне не осталось, но через несколько минут с удивлением осознала, что, несмотря на это, двигаю руками и ногами, а потом даже встала на четвереньки и потрясла головой.

— Меня хотели убить, — сказала я громко и порадовалась, что слышу свой голос. Этот бензовоз и эта чертова «Волга»… все подстроено… Только я жива… пока. Что, если ребята сообразят, что дали маху, и решат исправить собственную оплошность?

Эта мысль придала мне необыкновенные силы. Я поднялась с колен, сделала несколько шагов в спасительную тень моста, посоветовав себе забыть на время, что он может рухнуть еще раз. Тряхнула головой, торопясь прийти в себя, и огляделась. Отсюда надо выбираться, причем так, чтобы не попасться на глаза своим убийцам. Наверху сейчас полно пожарных и милиции, вряд ли при них эти типы проявят особую прыть, хотя кто знает… второй раз судьбу лучше не искушать.

Я торопливо оглядела себя: костюм грязный, юбка разорвана, одну туфлю я потеряла. Проще всего подняться наверх, подойти к первому попавшемуся милиционеру и все рассказать… Мне поверят? Поверят не поверят, а проверить должны. И что? Давай решай скорее, твою мать, не могу я здесь стоять в драной юбке и ждать, когда эти мерзавцы просто спустятся вниз и укокошат меня. Поверят мне в милиции или нет — вопрос, а вот то, что по великому замыслу Кирилла я уже труп, это точно. Так что лучше мне побыть в покойниках… Легко сказать, куда я в таком виде? В одной туфле, без гроша за душой, без сумки, без паспорта, даже чужого?