Последнее слово за мной

Алексей Петрович получит свое наследство, мне выдадут премию, а он сразу же выздоровеет и разведется с дражайшей половиной. Гнусность, конечно, зато никаких загадок. Я голову ломала, а все так просто… Стоп. А тайник и паспорт в нем? Кто эта неведомая Полина, назвавшая Алексея Петровича Иудой? Вряд ли я об этом узнаю, если тот же Алексей Петрович не пожелает меня просветить, а что-то подсказывает мне, что с подобными вопросами лезть к нему не стоит.

Главное, я теперь уверена, никаких особенных тайн нет, все банально до глупости: наследство, алчные родственники, капризный старик…

— О чем вы думаете? — спросил Кирилл.

— О том, как, должно быть, утомительно ждать наследства, — ответила я.

Но на этом приключения в тот день не закончились.

Вечером мы сидели в библиотеке, мужчины пили коньяк, я наблюдала за своим «мужем» и пыталась решить: какого черта он продолжает притворяться? Ведет себя по отношению ко мне столь безукоризненно, что я начинала сомневаться: полно, да знает ли он о подмене? Где-то около часа мы сидели, почти не разговаривая, я порывалась покинуть библиотеку, но Кирилл Сергеевич одарил меня таким взглядом, что я сочла за лучшее остаться. Было ясно: что-то ожидается.

Зазвонил телефон, Кирилл Сергеевич снял трубку, сказал отрывисто: «Да».

Лицо его вдруг окаменело, глаза приобрели странное выражение, точно не взрослый мужчина сидел передо мной, а несчастный потерявшийся ребенок. «Хорошо», — голосом без выражения заявил он, перевел взгляд на Алексея Петровича и едва заметно кивнул. Тот сжал подлокотники кресла и вымученно улыбнулся. "Старик, должно быть, умер, — подумала я. — И не надоело им ломать передо мной комедию?

Было бы проще для них и для меня, скажи они правду с самого начала. Впрочем, это я с собой лукавлю, вряд ли бы я добровольно согласилась участвовать в их затее".

— Вам могут позвонить, — равнодушно и как бы между прочим сказал Кирилл Сергеевич.

— Кто? — не поняла я.

— Еще один родственник, который тоже захочет вас увидеть…

Словно в подтверждение его слов телефон зазвонил опять. Кирилл снял трубку и протянул мне:

— Это вас.

В крайнем недоумении я взяла ее и услышала мужской голос, звучал он хрипло и довольно неразборчиво, точно мужчина находился за сотни километров отсюда.

— Это ты? — спросил он, а мне ничего не осталось, как ответить:

— Разумеется, это я.

Кирилл нажал кнопку «фон» на телефоне, и теперь наш разговор был хорошо слышен всем присутствующим. Алексей Петрович смертельно побледнел и сидел не дыша, а Кирилл торопливо писал что-то на листе бумаги.

— Рад тебя слышать, — сказал мужчина.

— В самом деле? — Я усмехнулась.

— Само собой. Почему нет? Как дела?

— Нормально. А у тебя?

— Более или менее. — Он засмеялся. — Через пару дней появлюсь в городе.

Надеюсь, ты будешь счастлива меня увидеть. — Он опять хохотнул, а я торопливо считывала с листа написанное Кириллом.

— И не надейся. Могу послать тебя к черту прямо сейчас.

— Да брось ты. — Опять смешок. — Мы же друзья. И тебе совершенно не за что на меня злиться.

— Это ты так думаешь. А у меня свое мнение, но все равно я рада, что ты вернулся.

— Еще бы… А я-то как рад. — Теперь в голосе откровенная издевка. — Ладно, беби, готовь торжественную встречу. — И не простившись, он бросил трубку.

В комнате стояла тишина наподобие могильной, тут я обратила внимание еще на две вещи: Алексей Петрович явно был близок к обмороку, а по лицу всегда сдержанного Кирилла ручьями стекал пот.

— Кто это был? — спросила я тоном, не допускающим ответа «неважно» и прочего в том же духе.

— Ваш любовник, — хрипло ответил Алексей Петрович — Надеюсь, он понял, что между вами все кончено…

Потрясающе, мало мне «мужа», оказывается, у меня еще есть любовник, к тому же такой, которого эти двое смертельно боятся.

Вернувшись к себе, я попыталась привести мысли в порядок. В стройную версию, которая появилась после посещения старика, не вписывался телефонный звонок и еще… Полина. Пройдясь по комнате и заставив свою память напрячься, я вспомнила имя художника, написавшего ее портрет: А. Морозов. Если мне повезет и он из этого города, я смогу кое-что узнать о женщине на портрете. Вот этим и попытаемся заняться завтра.

Однако утренний визит Кирилла, ставший уже привычным, нарушил мои планы.

Полночи я гадала, можно ли фразу Алексея Петровича «Это ваш любовник» расценить как признание, что он прекрасно осведомлен о том, как реально обстоят дела с его семейной жизнью, то есть что я никакая не Полина и весь этот спектакль перед ним разыгрываю напрасно? Зачем он продолжает притворяться? Допустим, Алексей Петрович решил, что у жены амнезия, и просто напомнил супруге о некоторых аспектах ее личной жизни, но Кирилл об амнезии мне поведать забыл, я ее не симулировала, следовательно, эту версию можно засунуть куда подальше, как впрочем, и все остальные. Судя по их реакции на телефонный звонок, дело тут не столько в любовном треугольнике, сколько… Ну вот, пожалуйста, еще один знак вопроса. Хотя, может, все очень просто: они принудили меня играть роль Полины, рассчитывая получить деньги, дорогой родственник все никак не соберется с силами скончаться, а тут нелегкая приносит любовника, которому ничего не стоит разрушить все их планы. Есть с чего потеть и готовиться упасть в обморок. С другой стороны, если старик не заметил подмены, отчего не обмануть и любовника?