Гибель богов (Книга Хагена)

"Ты всегда понимал, что, несмотря на возвращение из изгнания, тебя уже никогда не простят. Понимал, но не признавался себе в этом. Что ж, лучше поздно, чем никогда.

И тотчас же мне пришлось погасить все мысли об этом – потому что бесцеремонно пробирающийся к моему сознанию Мерлин уже почти одолел последние барьеры моей защиты. Но я недаром так долго странствовал среди Смертных. Люди, словно в возмещение за краткость их земного пути, порой наделяются странными талантами, один из них – искусство внутреннего молчания и молниеносной смены мыслей. Я прибег к нему, сохраняя свой заветный секрет новой защиты на черный день, и Великий Мерлин, если что и прочитал в моем сознании – так лишь досаду на чересчур назойливое внимание.

Я остановился перед Шаром Жребия. Зерно Судьбы Ученика, назначенного мне Предвечными, багрово светилось. Оно уютно лежало в своем хрустальном гнезде, пульсируя в такт сердцу не рожденного, еще не вышедшего из материнской утробы. Я вгляделся в Зерно: никогда еще его цвет не был так схож с цветом крови. Это будет воин, великий воин, понял я, Хозяева Судьбы ничего не скрывали. Но, Всемогущие Древние, сколько же в нем от рождения жестокости! Это хорошо. Это значит, что он сразу воспримет мои уроки – поскольку они ответят его внутренней потребности. Трудно пожелать себе лучшего Ученика для задуманного мной Дела.

Колокольчики умолкли окончательно. Выбор сделан, осталось взять Зерно, Я медленно протянул к нему руку, сосредоточенно вспоминая, как все это происходило в последний раз. Но тогда мне помогал Мерлин, как и положено, а сейчас Глава Совета лишь холодно и отстранено наблюдал.

И тут меня осенило. Я понял: они хотят, чтобы я погубил своего Ученика прямо при его рождении! И все пойдет по Закону. Маг, не сумевший взять Зерно, на достаточно долгий срок лишался права взять следующее. Конечно, это время показалось бы весьма незначительным по сравнению с моим изгнанием – что такое сто лет рядом с тысячью?

Что ж, я принял вызов. Ничего иного мне не оставалось. Медленно, очень медленно я коснулся Зерна – и у женщины-нищенки в полу развалившейся хижине начались родовые схватки.

Всеми силами сознания я потянулся туда – и тотчас увидел жалкий, сколоченный из обрезков горбыля колченогий стол и выщербленную, потрескавшуюся утварь, постель – груду невообразимо грязного тряпья – и женщину, стонущую на этом тряпье. Рядом с ней никого не было.

Я не имел времени досадовать на Жребий или проклинать Мерлина; когда рождаются Ученики Магов, людские роды неизменно тяжелы и многократно опаснее обычных, зачастую матери погибают – а вместе с ними нередко и дети.

Всеми своими силами я постарался пригасить зловещее сверкание Зерна, разгоравшегося внутренним огнем, и мне это удалось, хотя чувство было такое, словно я голыми руками хватался за докрасна накаленный металл, Женщине на время полегчало.

Но этим я выиграл только несколько минут; задача по-прежнему оставалась нерешенной, и никаких путей к ее решению я тоже не видел. Оставалось только одно, запретное средство – запретное не только для меня, но и вообще для всех нас, даже для Мерлина. Оно пускалось в ход считанные разы, и обязательно нужна была помощь всего Совета, собравшегося в Замке Древних, чтобы от применения этого средства не встал бы на дыбы весь Мир.

Несмотря на все свои силы и знания, Маг не может прямо, непосредственно защитить кого-то от физической гибели отсюда, из Замка Древних; приходится прибегать к посредникам, появляющимся в нужном месте и в нужное время,

Я зажмурился. Очень четко, как с высоты птичьего полета, я видел хижину, окружающие ее поля, покосы и огороды, заборы, сараи, другие дома, дороги – и, собирая в кулак всю волю, прожигая ее в холодном огне Замкового Очага, я, подобно пылающему небесному болиду, низринулся на Мир, огнистым клинком вспарывая слои Реальности, заставляя бурлить и клокотать Реки Времени; и я властно сдвинул Пласты Бытия друг относительно друга, щедро черпая силы в запасенном Всеми Древними арсенале. Я выпадал из обычного пространства, ничего не видя перед собой, лишь чувствуя содрогание пола под ногами. Вокруг Замка забушевал огненный смерч, тугая волна ударила в кажущиеся несокрушимыми контрфорсы; и я стал нем, ежесекундно впитывая в себя новые и новые потоки небывалых видений, – я искал того, кто мог бы спасти моего Ученика.

И прежде чем выпущенные мной на волю призрачные Драконы Времени, живущие в его бескрайних волнах, впились в Мировую Твердь не знающими преград клыками, я нашел, наконец, того, кого искал. И, рассекая и разрубая мешающее, я устремился прямо к нему.