Гибель богов (Книга Хагена)

У купца слегка закружилась голова, а когда спустя миг все прошло, мнительный торговец все же решил спаса ради передохнуть. Караван свернул с тракта; почти тотчас и приказчики, и сам купец увидели бедную покосившуюся избушку, откуда доносились чьи-то тяжкие стоны; стонала явно женщина.

– Посмотрел бы, что там, – велел купец подручному. Тот не без брезгливости просунул голову в дверную щель.

– Баба рожает, ваше степенство, – крикнул он, оборачиваясь. – Мучается, видать!

– Ансельм, помогите ей, – распорядился негоциант, в сущности, вовсе не злой и не черствый человек. Один из его спутников, в плаще и шапочке врача, поспешно поклонился и скрылся в хижине.

Стены Замка сотрясал невиданный шторм. Незримые валы сошедших с ума Сил перекатывались через него, грозя вот-вот слизнуть совсем, выдернуть гвоздь, крепящий всю совокупность наших пластов Реальности. Весь Совет во главе с Мерлином вскочил на ноги, образовав широкое кольцо. Если они сейчас не утихомирят вызванное мной миро трясение. Замок Всех Древних распадется в пыль. Предотвратить это трудно, но не невозможно.

А я, не давая себе и мига передышки, осторожно тянул Зерно Судьбы вверх из его нежного хрустального вместилища. Бушующая в Реальности и Меж реальности буря сейчас мало занимала меня. Огонек Зерна пульсировал между моими ладонями; осторожно, стараясь не качнуть и не дернуть, затаив дыхание, я тянул Зерно к себе. Мерлин что-то громко выкрикнул, стоя над пылающим Замковым Очагом; и даже будучи всецело поглощен добыванием Зерна, я не мог не поразиться той исполинской мощи, которую он вложил в это заклинание. Приведенные им в действие силы способны были справиться со средних размеров Темной Армией.

И одновременно со словами Мерлинова могущественного Заклятья я, наконец, достал свою бесценную добычу. Зерно Судьбы лежало у меня на ладони.

А доктор Ансельм держал на руках сморщенный красный комок, тотчас же разразившийся злым криком.

После Заклятия Мерлина буря стала утихать, дрожь пола и стен мало-помалу ослабла. Я ощутил согласованные, мощные удары соединенных сил Магов Совета; сдвинутые, перемешанные мной Пласты Мироздания постепенно возвращались на прежние места. Зерно Судьбы я спрятал в ладанку на груди и тотчас ощутил идущее от нее тепло. Больше дел в Замке у меня не оставалось, как я думал тогда сгоряча; я даже не зашел в свои здешние покои, раскланиваться с кем-либо также не имело смысла, Ни на кого не глядя, я пошел прочь. И до самого парапета я чувствовал спиной холодный взгляд Великого Мерлина.

Оставив немного денег и еды пришедшей в себя после тяжких родов женщине, добросердечный купец дал команду двигаться дальше. Доктор Ансельм, оседлав свою смирную лошадку, казался чем-то чрезвычайно взволнованным, едва ли не испуганным.

– Вы как будто не в себе, добрый мой Ансельм, – заметил купец, внезапно позабывший о своем желании где-либо передохнуть. – Что вас так удивило?

– Удивило, патрон? – оглянувшись и нагибаясь к уху купца, горячо зашептал доктор. – Скажите лучше – ужаснуло! Я принял немало родов – но я никогда не видел младенцев с глазами проживших долгую жизнь старцев!

– Ну, уж прямо? – усомнился купец, отличавшийся большим здравомыслием.

– Я совершенно уверен, патрон, – закивал головой Ансельм. – Это были глаза недоброго старика, долго живущего и много повидавшего. А потом – мне показалось, что я схожу с ума, – эти жуткие глаза внезапно уменьшились, изменились, обессмыслились, став как у обычного новорожденного. Брр! Светлый Ямерт, убереги нас от лживых видений Мрака! Ансельм сделал оберегающий жест. Купец повторил его, но без особой набожности. Заметно было, что рассказ молодого доктора не произвел на него особо сильного впечатления, Караван постепенно скрылся за поворотом,

Я проводил их взглядом, плотнее завертываясь в серый нищенский плащ, Что ж, место неплохое, чистое, рядом источник. Селение в полу миле, неподалеку лес, река. Теперь посмотрим, где можно будет устроиться. Пожалуй, вот здесь, за пригорком, чтобы не так тянуло от воды... Я развязал котомку и достал остро отточенный плотницкий топор. Через час у меня получился вполне сносный шатер-балаган, на первое время, пока не обзаведусь жилищем попристойнее. И вообще, с мыслью о дворцах, перинах и подушках придется на время расстаться. Я кое-как разложил свои нехитрые пожитки и отправился в хижину через дорогу.

– Можно войти? – Я осторожно постучал посохом о косяк. Вопрос мой задавался исключительно из вежливости: рассохшаяся и потрескавшаяся дверь все равно стояла приоткрытой.