Дикие орхидеи

Он остановился, и я едва не налетела на него. Посмотрев вверх, я с удивлением обнаружила, что мы стоим перед домом Форда. Дождь шумел так сильно, что мы не могли поговорить. Я жестом пригласила Рассела войти и выпить чего-нибудь горячего.

Он показал на воображаемые часы на запястье и покачал головой, вытер воображаемые слезы пальнем и шмыгнул носом. Как и большинство людей, я всегда ненавидела мимов, но он заставил меня изменить мнение о пантомиме.

Я опустила уголки губ вниз и изобразила глубокую печаль. Попыталась изобразить. На самом деле мне хотелось пригласить его домой и сказать Форду, что я нашла его в лесу. Можно мне его оставить? Ну пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста!

Рассел улыбнулся, приблизил ко мне свое прекрасное лицо и поцеловал меня в щеку, а потом в мгновение ока исчез из виду, словно растворился в воздухе.

Какое-то время я просто стояла на месте, вздыхала и вглядывалась в пелену дождя. Какой необыкновенный день, думала я. Честное слово, необыкновенный.

Я повернулась и зашагала к дому, поднялась на веранду, вошла в дом. Точно в каком-нибудь молодежном фильме пятидесятых годов, я проплыла вверх по лестнице. Больше всего на свете я хотела принять горячую ванну, надеть сухую одежду и помечтать о Расселе Дане.

Глава 13

Форд

В тот вечер я сидел и пытался вести с Десси светскую беседу, но разговор не клеился. С чего бы мы ни начинали, мы неизменно заканчивали на Десси и ее скульптурах. Если я упоминал какой-нибудь фильм, она вспоминала другой фильм, который вдохновил ее на создание бронзовой скульптуры для одного знаменитого человека.

— Разумеется, не такого знаменитого, как вы, — говорила она, глядя на меня поверх бокала с вином.

Я, конечно же, понимал: она намекает, что я тоже мог бы заказать ей бронзу. Но меня это не беспокоило, а беспокоило то, что она так и не спросила, почему мы с Джеки ей звонили и просили о помощи, зачем нам понадобился тот дом и почему мы должны были найти его быстро. Десси ни словом не обмолвилась об этом случае.

Когда пришло время ехать к ней, я просто сел в машину и уехал. Я хотел попрощаться с Джеки, но не попрощался. А что бы я сказал? «Пока, милая, увидимся позже»? Кроме того, я не хотел выслушивать никаких колкостей. Особенно мне не хотелось слышать, что я пропущу сегодня, если пойду к Десси. Какая-то часть меня хотела сказать ей, что если у нее вновь будет видение, то пусть немедленно звонит мне. Но это все равно что сказать эпилептику: «Звони, если начнется приступ».

Я взял «БМВ» и оставил Джеки пикап. Только на подъезде к дому Десси я понял, что ключи от него тоже у меня. Я раскрыл телефон, чтобы позвонить Джеки и сказать, что ключи у меня, но тут же закрыл его. Да, плохо с моей стороны оставлять ее без транспорта. Да, я деградирую и веду себя как пещерный человек. Но с другой стороны... кто станет оспаривать вековые традиции?

Я натянул на лицо улыбку и постучал к Десси. Красивый у нее дом, но, на мой вкус, немножко вычурный.

Десси открыла дверь, и я вздохнул с облегчением. Сам себе не отдавая отчета, я боялся того, как она может нарядиться. Наденет ли она блузку с вырезом до пупа? Но на ней были желто-коричневые брюки довольно свободного кроя и свободный же розовый свитер с высоким горлом.

— Привет. — Я протянул ей бутылку вина (Джеки сказала, что ее непременно нужно взять).

Мы прошли в дом. Десси изрядно нервничала, я сразу это заметил. Она накрыла стол в малой столовой, которая сообщалась с кухней. Большие стеклянные двери вели в крытый внутренний дворик, мощенный кирпичом. Стояла отличная погода, и я удивился, почему мы обедаем не на воздухе.

— Комары, — быстро ответила Десси, когда я задал ей этот вопрос.

— Но я думал... — забормотал я и осекся. На самом деле в Аппалачах так мало комаров, что они никому не досаждают.

Она усадила меня спиной к стеклянной двери, отчего я почувствовал себя очень неуютно. Я с детства привык сидеть спиной к стене, потому что мои кузены имели привычку заскакивать в дом через окно. И слишком часто из окна за спиной на меня летели лягушки, змеи и болотная слизь всех возможных оттенков и текстур.

Едва мы сели обедать, как прямо за стеклянными дверьми зажужжала газонокосилка. Шум стоял такой, что разговаривать было невозможно.

— Садовник! — проорала Десси через стол.

— В воскресенье? — крикнул я в ответ.