Рождение мага

И видел во сне Эвенстайна с Бахмутом.

Полуэльф и человек стояли возле самого края крутого обрыва; за их спинами закатное солнце медленно погружалось в западное море. Быть может, они находились сейчас в Семиградье, а может – в Кинте Дальнем или и вовсе на загадочном острове Утонувшего Краба.

– Ты не стал искать Мечи? – вкрадчиво осведомился полуэльф.

Неясыть пожал плечами.

– У меня были дела поважнее. Да и как-то не с руки заниматься поисками, когда у тебя на плечах висят отцы-экзекуторы.

– Неясыть. – Бахмут шагнул вперёд. Вид у него был не слишком приветливый. – Ты, похоже, всё-таки не понимаешь, Этот мир обречён. И сумеешь ли ты выбраться из-под его обломков, зависит теперь только от тебя. Найди Мечи, и ты сможешь вернуться домой. Понимаешь? Домой.

Фесс пожал плечами.

– Я уже много раз слышал, что мир гибнет. Каждый раз слухи о его кончине оказывались несколько преувеличенными.

– Я же говорил тебе, он не поверит. – Полуэльф презрительно скривил тонкие губы.

– Тогда ему надо показать, – заметил Бахмут,

– Вот и пусть смотрит, – неприятно рассмеялся полуэльф. – В ближайшие несколько лет тут будет твориться много интересного…

– Как бы ты не опоздал уверовать, человече, – вновь повернулся к Фессу Бахмут.

– Мне надоели эти игры, – голодно ответил некромант. – Я не люблю пустых угроз. Если вы так могущественны, как хотите казаться, – то действуйте, а не тратьте слова понапрасну.

Эвенстайн и Бахмут переглянулись.

– Тогда вини в бедах этого мира только лишь себя одного, – тихо произнёс полуэльф.

– Маски могут остановить Смерть?

– Нет, – покачал головой Эвенстайн. – Как ты понимаешь, нам нет сюда хода. Мы вынуждены прибегать к посредникам.

– Тогда зачем эти угрозы?

– Получив Мечи, мы спасли бы этот Мир! – напыщенно воскликнул полуэльф, – Не стану лгать, они нужны нам совсем для другого, но с их помощью…

– Я подумаю, – медленно ответил Неясыть.

– Думай, – кивнул Бахмут. – Только не слишком долго…

…Над тремя уснувшими в ущелье путниками, словно непроглядная темная вода, плыл ночной мрак. От края до края мира тёк он; тёмное покрывало великой Ночи, всеобщей утешительницы и помощницы, сомкнулось над измученными землями. Все спали, даже те, кто пережил арвестский кошмар, потеряв и дом, и близких. Даже недреманная эльфийская стража на рубежах Нарна оказалась во власти тяжёлого сна.

Фесс спал. Рожденному магу предстояло долгое странствие.

ЭПИЛОГ II

ПУТЬ В НИЧТО

Пусть брат восстаёт на брата и Император – на магов, пусть рати гномов и Дану кровавым стежком отмечают свой путь по имперским пределам, яростная зима всё равно в свой черёд уступит место весне. Закон вечен и непреложен, на этой вечности и непреложности стоит, по сути, людское бытие – как бы ни было плохо, надейся! Беды в конце концов отступят, ведь не может же быть всё время плохо!

…После закончившегося миром сражения с гномами и Дану под Мельином многим показалось, что и впрямь наступила передышка. Вопреки всеобщим ожиданиям, война с магами не переросла в кровавое и всеобщее избиение. Видно, струсили чародеи, не сдюжили супротив молодого правителя, несмотря на всю свою силу. Присмирела Радуга, присмирела – так судачили в имперских легионах.

…Император ни словом, ни делом не стал пенять тем легионерам, что отступили и показали врагу спину в приснопамятном бою. Первый легион – точнее, уцелевшие из него, – те да, тех возвеличили, и отныне они сделались легионом Серебряных Лат, личной гвардией правителя Империи; Первый легион набирали заново, из добровольцев, давая двойную плату, но и муштруя вдвое.

…Угрюмые гномы своими руками восстанавливали Мельин. У них просто не оставалось другого выхода. Драгнир исчез, небольшая армия очутилась в самом сердце вражеского государства. Гномы принялись работать – честно, не покладая рук, потому что дали слово.

Однако те, кто остался в западных горах, думали по-иному. И огромный обоз с провиантом, посланный Императором к вратам нового гномьего царства, упёрся в наглухо запертые створки. В людей не стреляли, на них никто не нападал – но посланцы Каменного Престола чётко и недвусмысленно дали понять, что от хумансов им, Подгорному Племени, ничего не надо. Тем же, кто принял жизнь из рук правителя людей, предложено было в родные горы не возвращаться.