День большого вранья

Но мне и за магнитофон будет стыдно.

Но все же не так.

Пожалуй, вы правы. Может, вообще не стоит огород городить. Мне надо самому во всем разобраться.

Но, насколько я понимаю, вы уже договорились с Марьяной? Отменять все будет глупо. Да и я, сказать по правде, очень доверяю Петиной интуиции.

Хорошо, Вероника Леопольдовна! — решился вдруг Георгий Алексеевич. — Будь что будет! Только прошу вас меня не щадить и в любом случае дать мне прослушать пленку.

Это я вам обещаю.

Тогда… Ни пуха ни пера…

— К черту, молодой человек!

На этом они простились.

Да, Петя, втравил ты меня в историю. Мужчина какой-то нервный.

Будешь нервным, когда тебе все время бомбочки подбрасывают. Я, знаете, один раз полежал привязанным к бомбе, на всю жизнь впечатлений хватило. Я же вам рассказывал.

Ну что, Петруша, займемся гадалкой Вероникой? Разработаем имидж?

— Имидж — ерунда! Главное — текст! И они занялись делом.

В четыре часа Петька пошел навестить бабушек, притворившись, будто приехал только что, после школы. А потом туда позвонила Вероника Леопольдовна и попросила разрешения пообщаться вечерком с Петей.

Бабушки были польщены и, разумеется, согласились. А уж когда Петька сказал, что останется у бабушек ночевать, радости их не было предела. Пока Петька торчал у них, у Вероники Леопольдовны раздался телефонный звонок. Глубокий женский голос произнес:

Вероника Леопольдовна?

Да, слушаю вас.

Простите ради Бога, я хочу кое-что уточнить. Если я не ошибаюсь, я записана сегодня к вам на девятнадцать тридцать.

Минутку, я взгляну, — разволновалась Вероника Леопольдовна, звонок был полной неожиданностью. — Так… Сейчас посмотрим… Девятнадцать тридцать, это последний прием. Марьяна Ильинична?

Да-да, это я.

Так что вам угодно? Вы хотите перенести нашу встречу?

Нет-нет, ни в коем случае. Нельзя ли мне приехать на полчаса раньше, дело в том, что вы живете далеко, а к семи меня довезли бы на машине.

Вам повезло, моя дорогая: дама, что была записана перед вами, захворала, таким образом, ничто не мешает мне принять вас ровно в семь! Адрес у вас есть?

Да-да, большое вам спасибо! Непременно буду, мне о вас таких чудес наговорили.

Итак, я жду вас!

Вероника Леопольдовна повесила трубку. «Кажется, я сошла с ума! — подумала она. — Во что я дала себя втянуть? Ну да не отступать же! Тем паче в новом романе такая история будет очень к месту!» И Вероника Леопольдовна позвонила Петьке.

Петя, она сейчас звонила!

Кто?

Марьяна!

И что? — испугался Петька.

Просит принять ее на полчаса раньше.

А где она взяла ваш телефон?

Ты же давал мой номер Георгию, а он, вероятно, дал его своей сестре, а та уже, в свою очередь…

Ясно! Я вам нужен?

Очень. В половине седьмого приходи, а то мне одной как-то… Кроме того, я придумала для тебя роль.

Какую роль?

Придешь — расскажу.

Разумеется, при первой же возможности Петька слинял от бабок. Когда Вероника Леопольдовна открыла ему дверь, он оторопел. Вместо стриженых темных с проседью волос хозяйки дома его взору представились совершенно седые волосы, забранные в аккуратный пучок на затылке, глаза прятались за модными притемненными очками.

Ой! Вас и не узнать… Здорово!

Я хотела с тобой посоветоваться. Как ты думаешь, гадалка в брюках — это как-то не очень, а?

По-моему, тоже. Особенно с этим париком… Где вы его взяли?

Это, Петя, не парик!

А что же?

Все тебе расскажи! Может, это моя тайна?

Ну, если тайна…

Да нет, я шучу! У меня остался с прежнего времени хороший французский шиньон, я его подколола, сделала пучок, а потом припудрила голову.

Мукой?

Мукой? Фи! Нет, мне когда-то подарили коробку специальной пудры. Видишь ли, когда я была совсем молодая, в моду вошли седые пряди. И с помощью этой пудры ничего не стоило заиметь такую прядь. Она у меня чуть не тридцать лет простояла, но вот сгодилась!

Потрясон!

Значит, брюки мы отметаем.

Нет! Вы же интеллектуальная гадалка. Можно в брюках.

Так и седину, может, побоку?

Нет, седину не побоку, а вот шиньон… Лучше седая стрижка!

Ты находишь?

Да, а то еще в самый неподходящий момент он отколется.

Ты умница, Петя!

Она ушла в ванную и через десять минут вернулась удивительно похорошевшей. Модная стрижка, покрытая серебристой пудрой, странно молодила ее.

Кажется, мне это идет? — с недоумением сказала она.

Еще как! Вы всегда так носите, вам это жутко идет! А какую роль вы для меня придумали?