Возвращение в летний домик

Он не дал ей времени ответить.

— Ты потеряла в весе, а лицо осунулось. Одежда висит. Глаза запали, а взгляд стал старше на двадцать лет, чем неделю назад.

Тристан приблизил к ней лицо.

— Я действительно намеревался сделать тебя своей любовницей, но если не судьба, надеюсь, чтобы ты станешь мне другом. Ты рассказала, что периодически видишь сны, в которых меня обнаруживают мертвым. Но, наверняка, имеется что-то большее. Тревожные сновидения рассеиваются при дневном свете. Признайся, что на самом деле так тревожит тебя.

— Иначе что? — шепнула Эми, их лица разделяло всего лишь несколько дюймов.

— Ничего, — ответил Тристан. — Между друзьями не бывает угроз. Я забочусь о тебе и хотел бы знать из-за чего ты изводишь себя.

Ей необходимо с кем-то посоветоваться. Ей необходима хоть чья-нибудь помощь. Эми пыталась заручиться поддержкой, приведя с собой двух женщин, но с тем же успехом могла прибыть одна. Судьба Тристана не заботит ее подруг.

— Все полагают, что я сильная, — начала она. — Мой муж Стивен, а теперь Зои и Фэйт… Словно я оплот силы. Но это совсем не так. Я потеряла ребенка и…

Она не смогла закончить фразу. Мужчина сел на одеяле, привалился спиной к дереву и протянул к ней руки.

— Иди сюда, позволь обнять тебя, пока будешь рассказывать. Я знаю, каково это — потерять ребенка.

И она рассказала все. Солнце село, звезды зажглись на небе. Корзинка с вином и яствами опустела, но они оставались на прежнем месте. Эми продолжала откровенное повествование. Как потеряла ребенка, как муж организовал ее проживание с незнакомками в штате Мэн…

Тристан слушал молча, не задавая вопросов. Наконец она рассказала о книжном магазине и о книге, в которой прочла об его убийстве.

— Значит, это был не обыкновенный сон, — протянул он, словно огорчаясь, что оказался прав.

Когда Эми дошла до момента, когда женщины оказались в конюшне в незнакомом времени, его объятия стали крепче, но он помалкивал.

Закончив историю, Эми посмотрела на слушателя. Лунный свет посеребрил и обесцветил его лицо.

— Если бы известные мне обстоятельства не подтверждали твой рассказ, я бы тебе не поверил. Но я замечаю больше, чем ты думаешь. И хотя подобное происшествие невероятно, наверное, это правда.

Он передвинулся так, чтобы их лица оказались напротив друг друга.

— Я хочу знать о твоем мире. Много ли различий с сегодняшним днем, и какие? — его глаза возбужденно блестели.

— О, нет, — возразила Эми. — Если я поделюсь подробностями о своем мире, ты все запишешь и изменишь будущее.

Неужели будущее настолько хрупко, что не сможет выдержать крохотных изменений?

— На самом деле, я полагаю, оно перенесет гораздо более значительные вмешательства, но не считаю, что имею права на что-либо подобное.

— А что натолкнуло тебя на эту осторожность? Разве ведьма, отправившая вас сюда, предостерегала от действий, которые могут исказить грядущее?

— Нет, — подтвердила Эми. — Нам дано три недели как раз чтобы преобразовать будущее. Но только мое будущее. Я верю, что ты как-то связан с моей судьбой. У Фэйт и Зои есть возможность отправиться в любое время, куда они захотят. Судя по всему, они предпочтут вернуться сюда же еще на три недели.

— А может, я отправлюсь с тобой в твою эпоху.

Эми с ужасом взглянула на фантазера.

— И что там будешь делать? Сутками спать в моей гостиной? Не думаю…

Тристан поднялся и принялся расхаживать, заложив руки за спину.

— Если то, что ты рассказала, правда…

— В отличие от предположения, что я сумашедшая.

— Точно, — кивнул Тристан. — Если все это — правда, значит, ты должна что-то изменить здесь и сейчас. И ты это уже совершила.

— Что же я изменила?

— Мой дядя будет жить.

— Это заслуга Фэйт, не моя. Тристан не имеет значения, к каким выводам ты придешь в своих умозаключениях, разложив все по полочкам. Убеждена, меня отправили сюда, чтобы спасти тебя от убийства. И именно это я пытаюсь сделать.

— Похоже, здесь что-то большее. Хотел бы я… — он посмотрел на Эми с такой болью, что у нее перехватило дыхание.

— Что?

— Хотел бы я, чтобы вы вернулись сюда до смерти моей жены. Чтобы Фэйт была здесь и спасла их с ребенком.

— Гигиена и чистоплотность, — понурилась Эми. — Вот все, что требовалось. Твой кошмарный ретроград — доктор принял двойню в деревне, не озаботившись мытьем рук ни до ни после. Затем приехал к твоей жене и принял у нее роды грязными зараженными руками. Так и возникает родовая лихорадка, и никто не узнает об этом до Викторианской эпохи, лет через сто.