Опасное соседство

— Попадись мне еще! — крикнула вдогонку Мотька. — Вот погань! Дай руку, а то она мне локтем в живот заехала, больно!

Я помогла Мотьке подняться, стряхнула с неё снег.

— Мотя, что случилось? — спросила вышедшая из дому мама. Ей пора было в театр. — Деточка, ты ушиблась? Нет? Ну и хорошо! Идите скорее завтракать, там столько вкусного осталось!

— Не пойду! Спасибо! Но не пойду!

— Почему? Мотя, что случилось!

— Мама, да тут эта задница, Лялька, назвала её прихлебательницей! Мотька вдруг расплакалась.

— Матильда! Не смей реветь! — прикрикнула на неё мама. — Тебе в жизни ещё много всякой дряни встретится, так что, из-за всех реветь?! Сию минуту прекрати! Чтобы жить нормально, надо уметь никому не завидовать и не обижаться по мелочам! Впрочем, ты и так совсем не завистлива, а если ещё запомнишь то, чему меня научил твой обожаемый Игорь Васильевич, будешь, как говорится, кума королю: обидчивость — признак глупости.

Мотька подняла на маму полные слез синие глаза и улыбнулась.

— Тетя Тата…

— Вот и умница! Все, девочки, я побежала, а то опоздаю! Воспитание мимоходом — самое действенное, я уверена! Привет!

И мама убежала.

— Ладно, кончай реветь, пошли к нам!

— Пошли! — шмыгнула носом Мотька.

Дома только ещё собирались завтракать. Когда все наконец уселись за стол, папа вдруг сказал:

— Аська, а ведь ты была права!

— Права? В чем?

— Помнишь, ты говорила, что у нас ворует ребенок?

— Да, а ты уверял, что у вас ребенка нет

И быть не может.

— Выяснилось, что наша уборщица приводила с собой своего семилетнего пацана, как оказалось, весьма вороватого! Хорошо, что мы с тобой ничего не предприняли! А то черт знает что могло бы получиться!

— Да уж! —

— Асютка, — обратилась ко мне тетя Липа, — ты вот любишь в сыщиков играть, да и Матильда тоже, так скажите мне, куда могла деваться большая корзина цветов?

— Какая корзина?

— Да вот стояла в передней, кроме прочих, корзина с белыми лилиями. Уж так она мне понравилась, а сегодня гляжу — нет ее! Все другие на месте, а этой нет!

Все растерянно переглянулись.

— Липа, а. вы ничего не перепутали? — осторожно спросил папа.

— Перепутала? А чего тут можно перепутать? Была корзина, и нет корзины! Я очень белые лилии люблю…

— Лила, ты намекаешь, что мои гости корзину цветов стибрили? — засмеялся дедушка.

— Не знаю, не знаю…

— А может, Тата взяла в театр? — : предположил папа.

— Зачем? — удивилась тетя Липа. — И как она её понесет?

— Я слыхала, что в России часто воруют, — сказала Ниночка, — но это странная кража…

— Зато изысканная! — веселился дед, прекрасно знавший, в чем дело. — Подумайте, вор проник в квартиру, и его так пленили белые лилии, что он махнул рукой на другие ценности и уволок корзину к себе в логово! И там, вдыхая сладостный аромат лилий, он постепенно перевоспитывается! Ниночка, замечательный сюжет для балета, ты не находишь? Это можно так красиво поставить! Роскошный одноактный балет! Лилию будет изображать девица в белой тунике. А назвать такой балет надо… Впрочем, давайте объявим конкурс на лучшее название.

— «Гибель лилии»! — предложил папа.

— Плагиат! «Гибель розы» уже есть!

— «Вор и лилия» — сказала тетя Липа.

— Нет, слишком прямолинейно!

— Просто «Белая лилия», — включилась Ниночка.

— Слишком сопливо! Аська! Мотька!

Вы чего сидите? У вас головы молодые, давайте думайте! — шумел дед.

— «Украденная белолилия», — в дух любимого Северянина предложила я.

— Уже лучше, — одобрил меня дед, — хотя слишком по-декадентски.

— «Лилейные грезы»! — воскликнул; Мотька.

И в этот момент в дверь позвонили. Я по шла открывать.

— Кто там?

— Асенька, открой, это я, Феликс!

Я распахнула дверь. На пороге стоял Феликс с таким усталым, измученным лицом что у меня сжалось сердце.

— Еще что-то случилось? — спросила я.

— Слава Богу, нет, — улыбнулся он, — просто я не спал ни минуты. Ася, все выяснилось! Можно мне войти?

— Да, конечно, раздевайтесь!

— Я хотел бы поговорить с тобой и Иго рем Васильевичем, это возможно? В переднюю выглянула Ниночка.

— А, Феликс! Заходите, заходите! Вы пейте с нами кофе!

— Благодарю вас, не откажусь! Феликс вошел в столовую, поздоровался со всеми и сел.

— Игорь Васильевич! Мне надо с вами по говорить!

— Поговорим, непременно поговорим, не сперва выпейте кофе и что-нибудь съешьте на вас нет лица!»