У страха глаза велики

— Мы с Машкой собрались завтра последить за ее дядей, не пойдет ли он на эту самую улицу… А теперь…

И тут зазвонил телефон. Я взяла трубку. Знакомый голос поздоровался и попросил Степаниду.

— Тебя! Маша!

Степанида почему-то зарделась и басом произнесла:

— Слушаю!

И тут же выражение ее лица изменилось, на нем читалась крайняя заинтересованность.

— Да? Здорово! Как ты сказала, Батиньоль? Да? Класс! Ой, Маш, ты знаешь, оказывается, я завтра занята. Меня на экскурсию отправляют, нет, не могу отказаться, за меня уж деньги заплатили… Вот и не знаю…

— Степанида, дай мне трубку! — решительно потребовала я.

Та удивленно на меня взглянула, но трубку отдала.

— Маша? Это Ася говорит. Не волнуйся, Степанида все нам рассказала! Насколько я поняла, это на улице Батиньоль?

— Да…

— Как ты узнала?

— Дядя спросил меня, как ему добраться до улицы Батиньоль, вот я и подумала…

— Он туда собирается сегодня?

— Нет, завтра!

— Это интересно! Вот что, Маша, ты не сердись, не обижайся, но на улицу Батиньоль тебе идти не стоит.

— Почему это?

— Потому что у тебя нет опыта слежки и дядя запросто тебя обнаружит. А это лишнее. Туда пойдем мы, я и Матильда. У нас есть опыт… И мы знаем в лицо твоего дядю, а он нас вряд ли узнает. А даже если увидит, то ни в чем не заподозрит. С какой стати?

— Да, наверное, — промямлила Маша. — Но вообще-то… это нечестно!

— Что нечестно? — удивилась я.

— Это же мой дядя, почему вы пойдете за ним следить?

— Чудачка ты, Маша! Нас не дядя твой интересует, а тот тип, Холщевников… Мы… вернее, Степанида узнала о нем еще в Москве, так что…

— Да, я понимаю…

— Обещаю тебе, что, как только мы что-то узнаем, обязательно расскажем тебе. Хорошо?

— Хорошо… — неуверенно ответила Маша. — А куда едет Степанида?

— В Шартр.

— Да, там красиво… Даже очень… — не без горечи проговорила она.

— Маша, не расстраивайся, все будет отлично! — попыталась я ее успокоить.

— А может, вы возьмете меня с собой, я вам мешать не буду, — едва слышно попросила она. — Ой, извините, я не могу больше говорить…

И она положила трубку.

— Ну что? — спросила Степанида.

— Она просилась с нами, но тут кто-то пришел…

— Машка сказала, что это нечестно, да? — довольно ехидно осведомилась Степанида.

— Да, и я с ней согласна даже, но что делать? Придется, Мотька, нам с тобой вспомнить старое! Ты не против?

— На улице Батиньоль? Нисколечко не против! Это очень красивая улица, я помню… Там еще церковь такая… Ниночка рассказывала, что ее построила в память казненных родителей дочка Марии-Антуанетты, герцогиня Ангулемская, да?

— Да, Мотька, у тебя и память! Церковь Святой Марии Батиньольской.

— Вот-вот. Степка, ты хоть слыхала про Марию-Антуанетту? Кто она была?

— Королева, — неуверенно ответила Степанида.

— А кто был ее муж?

— Король. И их казнили.

— А как его звали? — продолжала экзамен Мотька.

— Людовик Шестнадцатый! — к великому нашему изумлению, без запинки ответила Степанида.

— Ну ты даешь! Откуда ты знаешь?

— Какая разница? Знаю, и все! — отрезала Степанида, торжествуя.

— Матильда, кончай допрос! — вступилась я за нее. — Не мучай ребенка.

— Я не ребенок!

— Ну еще бы, тебе ведь на днях тринадцать стукнет! — заметила я.

— Откуда ты знаешь?

— Разве это секрет?

— Почему? Просто я удивилась…

— У тебя есть по этому поводу какие-нибудь мысли?

— Какие мысли? — растерялась Степанида.

— Как отпраздновать день рождения?

— У меня? Нет у меня никаких мыслей. Да и праздновать ничего не нужно.

— Ладно, там видно будет, — сказала я. — А вообще, нам лучше сегодня лечь пораньше, выспаться по-человечески, а то завтра рано вставать нужно, проводить Степаниду.

Ни Мотька, ни Степанида со мной спорить не стали. Видно, они тоже порядком вымотались.

Утром мы проводили Степаниду до туристического бюро, куда должны были подать автобус, убедились, что экскурсия состоится, и уже хотели уйти, как вдруг Степанида сказала:

— Все ж таки это свинство с вашей стороны!

— Что?

— Отправлять меня одну!

— Во-первых, путевку купила Ниночка, — напомнила ей Матильда, — а потом, ты же требовала самостоятельности, а теперь ноешь!

— Я не ною! Еще чего!