Разлученные войной, герои романа — капитан Тейлор и его прелестная жена...
Иннуля, ты что в такую рань поднялась? — раздался удивленный голос мамы. — Не спится?
Не спится!
Мама, тоже в рубашке, села за стол и тоже налила себе воды из кувшина с фильтром.
Иннуля, у тебя на сегодня есть какие-то планы? — спросила мама.
Да, мы с Ольгой встречаемся!
Днем, надеюсь?
Днем, мамочка, днем! В половине двенадцатого!
И куда пойдете?
Еще не решили, а что?
Да так спросила… Ты же знаешь, я вечно за тебя волнуюсь, вот и хочется знать, где моя дочка будет…
У Инны заныло сердце. Но она промолчала.
— Ты, мама, не волнуйся, я ведь разумная…
Мама радостно рассмеялась.
— Знаю, разумница моя… — и, притянув дочку к себе, поцеловала ее в щеку. — Инка, я пойду еще поваляюсь! Время-то — семь часов. И тебе советую! Когда и поваляться, если не в воскресенье. Возьми себе фруктиков в постель, вот, персик и виноград!
Инна взяла тарелку с фруктами и вернулась к себе. Виноград отличный, без косточек, и есть его — одно удовольствие: берешь в руку кисточку и губами отрываешь от нее мелкие сладкие ягоды. И не надо выплевывать косточки. Блаженство! Мама знала, что Инна любит именно такой виноград, и всегда старалась покупать его, хоть он и стоит дороже других сортов. И вообще, мама никогда ничего не жалеет для своей дочки… К глазам подступили слезы… Нет, она ничего не скажет маме — ни звука! Но если все-таки ее родила на свет не мама? Инне нестерпимо хотелось выяснить, почему ее растила другая женщина? И поэтому она сегодня пойдет к Элеоноре Свенсон. Инна съела виноград, персик есть не стала, повернулась на другой бок и неожиданно для самой себя заснула.
После воскресного завтрака с родителями она собралась уходить.
Инночка, а ты помнишь, что мы вечером идем в театр? — спросил папа.
Помню, конечно! Но я до тех пор сто раз вернусь! — не без труда улыбнулась отцу Инна. Она уже была напряжена в предчувствии трудного разговора. — Все, предки, я пошла!
Элеонора Свенсон жила неподалеку от станции метро «Шаболовская». Инна немного поплутала по незнакомым улицам, но в результате нашла нужный дом. Ей было очень страшно, она понятия не имела, что станет говорить этой женщине… На мгновение ей показалось, что лучше повернуть обратно и оставить все как есть, однако очень скоро она почувствовала, что, оставив все как есть, она просто не сможет жить… И решительно поднялась на второй этаж. Позвонила в квартиру.
Вскоре за дверью раздался женский голос:
Кто там?
Мне нужна Элеонора Сергеевна! — храбро проговорила Инна.
Но кто вы?
Инна Киселева!
Дверь мгновенно распахнулась. Перед Инной стояла та самая женщина, только неприбранная, в шелковом, с крупными цветами, халате.
Инна! Здравствуй! Но как ты меня нашла?
Можно войти?
Да, да, конечно, проходи!
Она провела девочку в комнату, уютную, красиво обставленную.
— Снимай плащ! Садись! Хочешь чаю? Или кофе? — как-то суетливо и растерянно спрашивала Элеонора Сергеевна.
Инна села на краешек кресла, отказалась от чая и только ждала начала разговора.
Наконец Элеонора Сергеевна тоже села и расправила полы халата.
Так как же ты меня нашла? — с трудом проглотив комок в горле, спросила она.
Искала… И нашла.
Кто ищет, тот всегда найдет, да?
Ну, в общем… да.
И что ты хочешь узнать?
Правду!
Какую? Ведь именно правду ты от меня и узнала…
Не всю…
Женщина недоуменно вскинула брови.
Вы сказали, что моя… Что Любовь Марковна — не моя мама.
Совершенно верно! Не твоя!
Но кто же тогда моя мама? Как ее зовут? Где она?
Этого я не знаю.
Но тогда зачем?.. Просто чтобы испортить мне жизнь?
Что ты, девочка! Зачем мне портить твою жизнь? — испуганно воскликнула Элеонора Сергеевна. — Но я считаю, что лучше всегда знать правду!
Хорошо… Тогда скажите, пожалуйста, а папа? Он тоже неродной?
Нет, папа — родной!
Но где же, в таком случае, моя мама? Она жива?
В этот момент хлопнула входная дверь, и на пороге появился мужчина лет сорока, с приятным интеллигентным лицом.
— У нас гости?
Элеонора Сергеевна прижала палец к губам.
— Нет, Паша! Девочка ошиблась адресом!
Паша, не проявив ни малейшего интереса к Инне, кивнул и прошел на кухню.
— Уходи! — прошептала Элеонора Сергеевна. — Я сейчас ничего не могу тебе сказать. Но я узнаю и свяжусь с тобой. Завтра же! А теперь иди!
Инна поднялась с кресла, а Элеонора стала теснить ее к выходу.