Криминальные каникулы

Ниночка вылезла и тоже заглянула в мотор.

— Но, Игорь, я же ничего в этом не понимаю, мы с тобой водим машину, как цирковые обезьяны! Рулить научили, и больше ничего не надо!

— Это ты верно подметила, — рассмеялся дед. — Черт, придется вызывать кого-то. Да, барышни, боюсь, что наша поездка сегодня не состоится. Пока то, да се, будет уже поздно. А на вечер я договорился с Мишкой… Ох, как скверно все получается. Ладно, давайте пока придумаем что-нибудь.

— Пойдемте в Яффо! — предложила я. — Там так здорово!

— А что, отличная идея! — одобрил меня дед. — Дорогу знаете?

— Знаем!

— Ниночка, ты не возражаешь? Нет? Тогда пошли, не будем время терять. Надо только кое-что из вещей наверх закинуть, а то не ровен час, из машины украсть могут.

Мы вчетвером гуляли в Яффо, потом поднимались на смотровую площадку самого высокого здания в Израиле — Мигдал Меир Шолом, — откуда весь город виден как на ладони. И, наконец, часов около семи проводили деда с Ниночкой до гостиницы, где и простились с ними. Они улетают завтра утром. Если быть совершенно честной, я даже рада этому. Очень уж трудно разрываться между удовольствиями (дедушка) и долгом (Курица).

Дома нас встретил понурый Володя.

— Что-то случилось?

— Да нет, только я ничего не могу придумать. Завтра мы едем в Реховот, и как прикажете смотреть в глаза Курице? Между прочим, она звонила, вся в рыданиях! Этот подлец ее насмерть запугал.

— А чем?

— Не знаю, она по телефону не захотела говорить.

— А как мы с ней завтра поговорим, если там все будут? — озабоченно пробормотала Мотька.

— Улучим минутку, не волнуйся! — успокоила я подругу.

— Понимаете, бабы, тут нужна какая-то основная, конструктивная, идея! Мы тут уже с Аркашкой кумекали, у него котелок варит, но пока… глухо, как в танке.

— А когда Арье возвращается? — спросила я.

— Сегодня ночью. Жалко, нельзя его встретить.

— Почему?

— Ехать в аэропорт заранее — невозможно, мать не пустит, и вообще… А ночью автобусы не ходят.

— Может, возьмем такси? — предложила я. — Мне дед еще деньжат подкинул. Володя задумался.

— Нет, не стоит! — решил он наконец.

— Почему? — спросили мы с Мотькой.

— Светиться не стоит. Если кто-то из них, а они ведь будущего встречать, увидит нас ночью, они сразу просекут, что мы тут не случайно. Лучше я с утра сбегаю к Арье в лавку и все узнаю. Уж от меня-то он ничего не скроет! — с гордостью произнес Володька.

— И мы с тобой пойдем! — вдруг заявила Матильда. — Мы тоже не лыком шиты!

— А чего, пошли! — неожиданно быстро согласился Володя. — Хотя погодите, мы же завтра в Реховот едем! Правда, я договорился с Марией Валерьевной, что мы приедем к часу… Думаю, все успеем.

— Конечно! С утра пойдем купаться, а потом на шук, к Арье.

С утра мы втроем поехали на пляж, Вальчика там не было. Мы искупались, и даже Вовка соизволил войти в воду. Загорать и сушиться мы не стали, а переодевшись, направились на шук Кармель, к Арье. Пройдя почти весь базар насквозь, Мотька вдруг остановилась.

— Слушайте, — сказала она, — нельзя нам всем туда вваливаться. Мало ли что… Особенно, если подмену уже обнаружили. Они могут установить за Арье слежку.

— Запросто! Молодец, Матильда, голова у тебя варит! А что ты предлагаешь? — спросил Володя.-

— Чтобы к нему пошел кто-то один. Мало ли зачем можно забрести в его лавку.

— Я пойду! — вызвалась я. — Он меня видел и сообразит, зачем я пришла. А для отвода глаз я куплю какую-нибудь мелочь.

— Правильно! Тогда иди скорей, мы тебя тут подождем.

Арье стоял за прилавком и разговаривал на иврите с покупательницей. Я вошла, огляделась. Он меня не замечал. Тогда я решительно сняла со стенда небольшую стеклянную вазочку, вынула кошелек и подошла к прилавку. Арье мельком глянул на меня и, видимо, не узнал. Конечно, я ведь тогда была в черном платке! Наконец болтливая покупательница ушла. Арье взял у меня вазочку, собрался уже выбить чек, но тут я сказала:

— Здравствуйте, вы меня не узнаете? Он пристально в меня вгляделся.

— Да! Узнаю! Я так вам благодарен! — шепотом ответил он.

— У вас все в порядке?

—Да!

— Нам очень нужно с вами поговорить! Такая же опасность грозит одной женщине, и нам необходимо…

— Хорошо! Приходите в четыре часа ко мне домой.

— Нет, мы не можем.

— Ну ладно, теперь ваше слово для меня — закон! — улыбнулся Арье. — Ханна! — позвал он, и из подсобки выглянула женщина, которую мы тут уже видели. Он сказал ей несколько слов на иврите и потом обратился ко мне: — А где тот парнишка?