Генерал-адмирал

Следующая недельная остановка была в Брюгге, из которого я на поезде добрался до Брюсселя, где был принят самим королем Леопольдом II и вручил ему украшенный золотом и драгоценными камнями арифмометр. Подарочек-то был в тему. Данный венценосный властитель имел среди высшего света Европы не очень хорошую репутацию. Его сват, император Австро-Венгрии Франц Иосиф I, даже называл его «коронованным маклером». А за что? Человек не соизволил почивать на том, что получил при рождении, и создал личный бизнес в Африке, причем жутко прибыльный. А заработанное там состояние не промотал, не пропил, но вложил в свою страну. Бельгийцы его, кстати, в покинутом мною будущем именовали Леопольд-строитель — уж больно много он в стране построил на заработанные в Африке деньги. Так что дядька был интересный, он меня привлекал еще до переноса сюда. Но сейчас я не столько удовлетворял свой интерес, сколько в очередной раз устанавливал нужные контакты. Дело в том, что бельгийцы были признанными лидерами в Европе по строительству железных дорог и всего, что с этим связано. А мне вскоре должна была понадобиться железная дорога в Африке. Впрочем, и в России тоже…

Еще одна неделя была потеряна в Лондоне. Хотя как сказать. Приема у королевы Виктории я не удостоился. Не по чину, видать. А вот верфи фирм «Виккерс» и «Армстронг» посетил. И изрядно пофотографировался там и с управляющими, и с инженерами, и с мастерами, и даже с простыми рабочими. А через два дня посыльный передал на верфи пачку снимков с личной подписью великого князя. Вот только всем им было невдомек, что моя высокомерная физиономия вкупе с физиономией того, с кем я фотографировался, занимавшая девять десятых отпечатка, была вырезана из кадра, на котором наши физиономии занимали в лучшем случае одну четверть. А на некоторых и вообще одну десятую. Все остальное пространство изначально было отведено стапелям, цехам и так далее. Кроме того, я приобрел дюжину ружей знаменитых английских фирм «Перде» и «Холланд & Холланд». Тоже для подарков.

Далее мы совершили «дружеские» заходы в Портсмут, Плимут, а затем и в Гибралтар, где мои пятеро «фотографов» наснимали в общей сложности четыреста кадров. На всякий случай… Впрочем, все эти визиты были не более чем трехдневными, ибо отношение к нам в Англии было довольно прохладным. В настоящее время русских здесь не любили. Правда, пока пассивно. Но и активная нелюбовь, похоже, была не за горами. На стандартную неделю я задержался только в Лиссабоне, где удостоился аудиенции у короля Португалии Луишу I. Я передал ему привет от его родственника, короля Бельгии Леопольда II, и подарил очередной позолоченный и украшенный драгоценностями арифмометр. Мы довольно мило пообщались, перемыли косточки его родственнице по Саксен-Кобург-Готской династии, престарелой королеве Виктории, и расстались вполне довольные друг другом. Кроме того, я получил от него грознейшую бумаженцию на имя губернатора Португальской Восточной Африки с указанием разбиться в лепешку, но удоволить великого князя Российской империи и родного брата русского императора во всем, чего он только ни пожелает. И не так уж она была мне нужна, но пусть будет. Может, где вместо взятки прокатит…

А потом была Греция, где к нам и присоединился «Генерал-адмирал», дальше уже стало полегче. Мы потеряли время только в Порт-Саиде, где англичане промурыжили нас три дня, да еще и попытались попугать новейшим броненосцем «Агамемнон» (дура оказалась здоровая, но жутко уродливая. Представьте себе паровой броненосец с двумя башнями, расположенными не на носу и корме, а в центре корпуса, и с полным парусным вооружением. Мы ушли от «Агамемнона» в Суэцком канале, поскольку управляемость у него на малом ходу оказалась хуже некуда). Ну и на угольных погрузках в Бербере и Могадишо. Так вот и вышло, что Канареев хоть и выехал из Питера всего на шесть дней раньше и добирался «на перекладных», прибыл в Лоренсу-Маркиш за два месяца до меня.

Выехать в столицу Трансвааля Преторию Филадельфию удалось лишь через четыре дня. На мое несчастье, на следующий же день, как мы бросили якоря в порту Лоренсу-Маркиша, в город прибыл местный губернатор, и пришлось задержаться на еще один торжественный обед в мою честь, который, естественно, нельзя было давать сразу же после того, что дал алькайд. Но маршрут до Претории Филадельфии был Канареевым уже разведан, проводники наняты, так что я с небольшой свитой утром пятого дня наконец-то двинулся «на охоту», несмотря на заверения местного губернатора в том, что он и здесь устроит мне отличную охоту. Но я пожелал в вельд, в вельд…