Поступь Повелителя

– Да не вопрос! Принесу. Только ты не перебирай, отпивай по чуть-чуть. А то заметит наставник, что ты весь из себя морально разложившийся по базе бегаешь, и перекроет тебе канал поставки. Усвоил?

– Ага. А когда ты своих знакомых навестишь?

– Как определюсь, что срочнее. Меня ж припахали для точного определения границ зоны, целыми днями летаю над морем, чтобы ребята из лавочки проставили эту границу на картах. Макс надеется, что если границы определить с точностью до хрен знает каких долей секунды, то и координаты излучателей можно будет вычислить с такой же точностью. Шеллар еще просил поискать Аррау, где-то она в небесных порталах потерялась. И Раэл отчет требует. И к Дэну надо забежать хоть из вежливости, у него старшая дочка на трассе поломалась. И еще Киру надо повидать. Представляешь, этот Макс, зараза, ничего Дэну про нее не сказал! Шеллар его спрашивает, как там и что, а Дэн даже не в курсе, о ком речь! Можешь себе представить, что Шеллар подумал? И что он будет думать в ближайшие неделю-две, учитывая, что Дэну сейчас не до чужих проблем?

– Будешь там, Эльвире привет передавай… – Его величество вздохнул коротко и жалобно и замер, с отрешенным видом уставившись на огонь и незаметно для себя перебирая кончик куцей косички такими же быстрыми нервными движениями, как и его наставник.

Глава 14

…И тогда все в городе поверили слухам о драконе, о котором стали рассказывать самые сверхъестественные небылицы. Каждый из рассказывающих добавлял этому дракону по одной голове, так что он постепенно из трехголового превратился в стоголового.

Н. Носов

– Да, вы правы господин наместник, это в высшей степени неприятное известие… – Советник Шеллар честно пытался придать своему лицу подобающе скорбное выражение, но видно было, что трагическая судьба дважды покойного коллеги его ничуть не трогает. Бледная физиономия теперь единственного советника оставалась строгой и непроницаемой, отчего он напоминал официального гостя на чужих похоронах. – Однако будем откровенны сами с собой: после перерождения советник Блай очень изменился, и далеко не в лучшую сторону. При жизни это был серьезный ответственный человек, самоотверженно преданный делу ордена. В последние же дни мы наблюдали обнаглевшего вампира, для которого развлечения стали важнее работы. Так что, если мы и потеряли товарища, это скорее личная утрата, чем какой-либо ущерб нашему общему делу.

– Да он и раньше скотина был еще та, но разве в этом дело? – раздраженно перебил Астуриас. – Главная проблема не в том, что мы лишились соратника, а в том, как успешно наши враги на этом сыграли! Они ведь не просто забили кол в пойманного вампира, этот недоделанный бард Орландо из обычного убийства устроил представление для почтеннейшей публики! Ради красивого пропагандистского хода господа повстанцы не поленились спуститься с гор и захватить небольшой городок в базарный день, когда там полно приезжих. Думаешь, откуда я так подробно все знаю? Там мои люди случайно оказались.

– То и плохо, что случайно, – немедленно вставил Шеллар. – В стане врага следует иметь постоянных агентов.

– Вот и займись, теоретик ты наш, а я сяду в кресло и буду тебя поучать!

– Опять бардак на совещании? – устало рыкнул Харган, который, конечно же, никакого сочувствия к покойному не испытывал, но полностью разделял точку зрения мистралийца. – Шеллар, не придирайся к каждому слову. И так понятно: независимо от того, как там у мастера Астуриаса организована разведка, король Орландо красиво утер нам нос. Советника Блая ненавидело и проклинало практически все население Мистралии, и его казнь должна была очень понравиться зрителям.

– Именно, – поддакнул Астуриас. – Все было обставлено в лучшем виде, с обвинительными речами и торжественным приговором, – а вы ведь сами знаете, как этот эльфийский байстрюк произносит свои речи и что при этом делает с толпой. Чего только стоила публичная демонстрация клыков осужденного без уточнения, когда он ими обзавелся. И душещипательная сцена, когда король, придворный маг и товарищ Амарго – вот знать бы, как он ухитряется так быстро шастать между Мистралией и Лондрой! – великодушно уступали друг другу право последнего удара, перечисляя, кому покойный сделал больше зла при жизни. И последующие песни с танцами вокруг тела…

– А кому же в конце концов эта честь досталась? – не удержался любопытный Шеллар.