Песни сирен

Когда мне было семь лет, отец перестал возвращаться домой, и, конечно, мать обвинила меня в том, что я был недостаточно хорошим сыном. Она сказала, что это я его выгнал. Она говорила, что теперь я глава семьи. Но я никогда не мог оправдать ее ожиданий. Она всегда хотела от меня большего, чем я мог дать, и управляла мною, всегда обвиняя и никогда не хваля. Я проводил больше времени, запершись в шкафу, чем это делают пальто у большинства людей.

Поскольку отец больше не оплачивал счета, ей пришлось обратиться к социальной службе за пособием, которого едва хватало на жизнь, не говоря уж о выпивке. Когда жилищный кооператив выселил нас из дома за неуплату, мы некоторое время жили с родственниками в Брэдфилде, но мать не могла вынести их осуждения, и мы вернулись в Сифорд, где она занялась проституцией. Я привык к череде отвратительных пьяных матросов, которые посещали ее в грязных квартирах и комнатах, которые мы снимали. Мы всегда задерживали плату и обычно съезжали с квартиры ночью, чтобы сбежать от судебных приставов.

Я возненавидел мерзкие хрюкающие совокупления, старался пореже приходить домой и часто ночевал на улице рядом с доками. Я стал находить детей, которые были младше меня, и отбирал у них деньги, чтобы поесть. Школы я менял почти так же часто, как мы меняли квартиры, поэтому успеваемость у меня никогда не была хорошей, хотя я знал, что могу заткнуть за пояс большинство ребят, которые были просто дураками.

Как только мне исполнилось 16, я уехал из Сифорда. Уезжать мне было не жалко: из-за постоянных переездов мне не удалось обзавестись большим количеством друзей. Я повидал достаточно мужчин, чтобы понять: я не хочу вырасти и стать таким же, внутри я чувствовал себя другим. Я решил, что, если перееду в большой город, вроде Брэдфилда, мне будет легче найти работу по душе. Один из родственников матери нашел мне место в электронной фирме, где работал сам.

Примерно тогда же я обнаружил, что, переодеваясь в женское платье, чувствую себя лучше. Я снимал квартиру один, поэтому мог делать все, что захочу, и это меня успокаивало. Я начал изучать компьютерную науку на вечерних курсах и в конце концов приобрел приличную квалификацию. Примерно в то же время мать получила по завещанию своего брата дом в Сифорде.

Я воспользовался возможностью получить работу в Сифорде, в компьютерных системах местной частной телефонной компании. На самом деле мне не хотелось туда возвращаться, но работа была слишком хороша, чтобы отказываться. К матери я и близко не подходил. Вряд ли она знала, что я в Сифорде.

Одним из немногих достоинств этого города было то, что оттуда ходит паром в Голландию, куда я стал ездить на каждый второй уик-энд, потому что в Амстердаме я мог одеваться как женщина и никто не обращал на это внимания. Там я встретил много транссексуалов и трансвеститов, и чем больше я с ними разговаривал, тем яснее понимал, что я – такой же. Я был женщиной, заключенной в мужском теле. Это объясняло, почему девочки никогда не вызывали у меня особого сексуального интереса. И, хотя я находил мужчин привлекательными, я знал, что я не гомик. Гомики вызывали у меня отвращение с их претензией на нормальные отношения, когда все знают, что только мужчина и женщина по-настоящему подходят друг другу.

В Лидсе я пошел к врачам в «Джимии», где делаются все операции по перемене пола, и они мне отказали. Тамошние психологи были так же глупы и ограниченны, как все прочие их собратья. Но мне удалось найти одного частного доктора в Лондоне, который прописал мне необходимое гормональное лечение. Конечно, я не мог продолжать работать, но поговорил с боссом, и он сказал, что даст мне хорошую рекомендацию на другую фирму, когда мне сделают операцию и я стану женщиной.

Для операции нужно было ехать за границу. Выяснилось, что она стоит гораздо дороже, чем я полагал. Я пошел к матери и спросил, не может ли она одолжить мне денег, заложив дом, но она только рассмеялась.

И я занялась тем, чему научилась от нее. Я продавала себя в доках. Просто забавно, сколько матросов готовы заплатить за трансвестита. Они просто из кожи лезли от возбуждения при мысли о человеке, у которого есть груди и хер. На других проституток я тоже не походила, я не тратила все на выпивку, наркоту или сутенера. Я откладывала все деньги, пока не заработала на операцию.

Когда я вернулась в Сифорд, даже родная мать меня сначала не узнала. Я пробыла там всего несколько дней, и тут с ней произошел «несчастный случай» – она приняла сверхдозу выпивки и таблеток. Никто не удивился. Да, доктор, можете добавить это к списку моих деяний.