В моей руке - гибель

Катя вопросительно взглянула на домработницу, та снова лишь рукой махнула.

— Подруга ейная, Долорес-то, за границей сейчас у сынка, а насчет дачи, ишь ты, сердце болит, — пояснила она, когда они пошли на террасу пить чай.

— Насчет какой дачи? — спросила Катя. — Я передам, если увижу Диму… Это насчет какой же дачи?

— Да тут в Половцеве рядом дача ее покойного мужа, сдает она ее теперь. И нынешний год тоже сдала. Звонила тут старая, волнуется, а нам разве до нее сейчас? Такие беды, такие несчастья, одно за одним, господи, — Маруся снова приложила конец фартука к глазам. — Да гори огнем ейная дача! Димочке ж разве до нее сейчас?

— Диме? — Катя отодвинула чашку. — Спасибо большое за чай, мне, право, пора. А как фамилия подруги Анны Павловны?

— Прозорова по мужу-то. Муж у нее с Кириллом нашим Арсентьевичем дружил, да помер года три уж как… Дети у Долорес-то все туда съехали, как и Валера вон наш, — домработница вздохнула. — Бросили все старую — крутись как хошь…

Она и хотела дачу снова сдать. Да когда какой-то дачник объявился, за ценой не стоял, — не могла сама-то хлопотать — у ней уж билет на самолет был — к сыну улетала на лето. Ну и попросила…

— Степана? ПРОЗОРОВА ПРОСИЛА СТЕПАНА ЗАНЯТЬСЯ ДАЧЕЙ? Сдать ее кому-то, да?

— Да нет, Степа наш… Эх, Степочка, Степочка, деточка моя… — Маруся всхлипнула. — Дима ей помог. Он человек у нас такой, хозяин, в общем, голова всему, надежда семьи. И к деньгам очень рачительный. Долореска на всем готовом у сына в Мадридах-то своих, а об наших копейках сердце болит — дача у ней; вынь да положь!

Катя кивнула. Фамилию ПРОЗОРОВА она помнила с их первой поездки с Никитой в Половцево: на той даче убили Гранта. А хозяйкой дачи оказалась подруга Мансуровой…

О ТОМ, ЧТО ДАЧА СДАНА И ТАМ ПОЯВИЛСЯ ОДИНОКИЙ ЖИЛЕЦ, ЗНАЛИ В СЕМЬЕ БАЗАРОВЫХ. ДМИТРИЙ ЗНАЛ ТОЧНО. И СТЕПАН — НАВЕРНЯКА ЗНАЛ И ОН… И ВОЗМОЖНО, МЛАДШИЙ ИВАН ТОЖЕ…

После этой вроде совершенно бесцельной поездки «к старухам» Катя неожиданно для себя заторопилась в отдел милиции: если Колосов все еще там, его, надо думать, заинтересуют новости о даче в Половцеве. Хотя… что, собственно, это меняет?

Но автобуса до города пришлось ожидать бог знает сколько времени перерыв. До отдела в результате Катя добралась только в начале третьего часа. В дежурке ее огорчили: Колосов в Раздольск не приезжал. Катя поинтересовалась, привезли ли с экспертизы Базарова — ответили, нет еще, ждем.

В одном из настежь открытых по случаю жары кабинетов неутомимый и бравый участковый Сидоров при полном форменном параде допрашивал какого-то ханыгу — речь шла о квартирных дебошах. Кате Сидоров кивнул как старой знакомой: рад, мол, присаживайся, сейчас освобожусь. Она решила послушать об этом лейтенантике она собиралась писать очерк для «Подмосковья» в стиле «наш сельский детектив».

Зря, что ли, приезжала? Материал для статьи надо брать там, где представляется случай.

На лестнице раздались чьи-то тяжелые быстрые шаги — из дежурки, что ли, в кабинет Спицына кто-то летит на всех парах? Послышался шум, во дворе с визгом затормозила машина. Сидоров удивленно вытянул шею: что там еще такое?

Тут в дверь точно ракета влетел сидоровский напарник — еще более молодой младший лейтенантик, красный, запыхавшийся. По его лицу Катя поняла, СЛУЧИЛОСЬ ЧТО-ТО ТАКОЕ…

— Сашка, тревога! — крикнул напарник, кидаясь к сейфу, роняя в спешке ключи. — Гони в шею этого придурка! Сейчас не до него! В районе «Перехват» вводят. ОН СБЕЖАЛ, понял? Психованный, ну оборотень-то этот чертов! По пути с экспертизы наши звонили: Глазков ранен — руку он ему переломил, а Бездорожный вообще без сознания — так его по голове шарахнул…

Сидоров махнул ханыге рукой — убирайся, мол, тот, испуганно подхватив матерчатую авоську, где звякала пустая «тара», начал пятиться к двери. И тут в кабинете раздался телефонный звонок: звонила междугородка.

Глава 31

СУДЬБА

Странно, но для Кати гром не грянул. ЧТО-ТО ДОЛЖНО БЫЛО ПРОИЗОЙТИ. Это и вправду ЕЩЕ НЕ КОНЕЦ.

Сидорову звонил не кто иной, как Колосов. По частым возгласам участкового: «Но, Никита Михалыч! Ладно, понял… сделаю… есть.:.» — Катя сообразила, что указания начальника отдела убийств Сидорову не очень-то по душе, но он подчиняется, потому что Колосов его убедил.

А Колосов был далеко. Едва из дежурной части Главка на его мобильный телефон поступило сообщение, он сделал все, чтобы выехать из Троице-Сергиевой лавры.