В моей руке - гибель

— Но, Никита Михалыч, у нас «Перехват» в районе ввели, приказ начальства, я должен…

— Саша, я на тебя, как на себя, надеюсь. Больше чем на кого-либо в этой вашей богадельне… — Колосов зло выругался: то, что эти раздольские ротозеи упустили такого фигуранта, это же… — Слушай и делай, как я сказал. Встретишь на станции в Раздольске Ивана Базарова. Знаешь его в лицо?

— Видел несколько раз в Уваровке у нас. Пацан!

— Тогда узнаешь. Проводишь его от Раздольска на автобус и до дачи. И совершенно не обязательно, чтобы он понял, что ты его ведешь. Постарайся все сделать тихо. Доведешь — и останешься у дачи до тех пор, пока туда не приеду я или Дмитрий Базаров.

— Вы что же, всерьез полагаете, что псих родственников своих начнет…

— Хватит рассуждать. Возможны несколько, вариантов преступного поведения. Ты будешь отрабатывать семейный вариант. Твои сослуживцы займутся другими, дел теперь всем хватит. Но Уваровку я, Саша, доверяю тебе. И не только потому, что это твой участок. Я на тебя сейчас, как на себя, надеюсь, запомни.

— Все сделаю, Никита Михалыч. Понял, есть.

Катя не могла видеть, как закончился этот примечательный разговор для начальника отдела убийств, застрявшего на далекой Ярославке, но для Сидорова, как ей показалось, беседа окончилась странно.

— Екатерина Сергеевна, будьте ласковы, выдьте на секунду, — возвестил он неожиданно, бухнув трубку на телефон.

И, встретив ошарашенный взгляд Кати, пояснил:

— Переодеться срочно надо!

Через минуту, одетый уже по гражданке, а не в форму, Сидоров вылетел из кабинета, поправляя на ходу кобуру, запихивая во внутренний карман куртки портативную рацию.

Катя поняла: этому зеленому лейтенантику Колосов доверил какой-то важный участок работы, и теперь…

— Я с вами, с тобой, Саша, — ринулась она в атаку. — Что Колосов сообщил?

— Передал, чтобы тут его дожидались, — на бегу солгал Сидоров. Ишь ты, я с тобой! Юбок еще на задании не хватало! — Непременно, чтобы дожидались в отделе, он скоро будет! Так и велел передать!

Он прыгал уже по лестнице — через три ступеньки, вниз, а Катя замедлила шаг. Навстречу ей по коридору бежали сотрудники раздольского угрозыска, экипированные по-боевому, во двор въехал автобус с местным ОМОНом, поднятым по тревоге, по лестнице спускался полковник Спицын, под мышкой у него был автомат «узи».

Мужчины… Кате вдруг вспомнилось давнее замечание Лизы Гинерозовой: «Им все игры в казаки-разбойники нужны до седых волос…» Мужчины. Они словно попали в свою стихию: война, охота… Она подошла к пыльному окну. План «Перехват» вступал в действие. Охота, преследование по горячим следам начались. Мужчины, ее коллеги в погонах, снова брали дело в свои сильные мужские руки. Бог мой, какие деловые, хмурые, озабоченные лица! Но в глубине глаз — что это? Досада, разочарование — да: ведь сбежал опасный преступник, ищи ветра в поле теперь… И вместе с тем извечный азарт. Тайный азарт охоты: ату его… И ей, Кате, словно не было больше места среди них, озабоченных, деловых. На нее никто не обращал внимания.

Она вернулась в дежурную часть. Сюда ежеминутно будет поступать вся информация по операции. Если Базарова возьмут, она узнает об этом одной из первых. Услышит по рации.

Она внезапно почувствовала смертельную усталость. Так уже бывало с ней — самое время, кажется, активно включаться в операцию, охоту, куда-то ехать, кого-то преследовать, ловить, хватать и не пущать, но… Катя знала: ЭТО НЕ ЕЕ ДЕЛО. ОНА НЕ ГЕРОИНЯ БОЕВИКА, НЕ ЕЕ ДЕЛО — НОСИТЬСЯ С ПИСТОЛЕТОМ, КАК КАКАЯ-ТО ЧОКНУТАЯ СУПЕРМЕНША. Увы, до суперменши в стиле божественной Синтии Ротменс ей было далеко, как до звезды небесной.

Катя извлекла из сумочки свой верный блокнот, шариковую ручку. Повторила себе: работай на своем месте. Исполняй свои обязанности репортера с места событий. И отринь все личное, что связывает тебя с ЭТИМ ДЕЛОМ.

По рации переговаривались поисковые группы, начавшие прочесывание района. Дежурный протянул Кате одну из портативных раций, настроенную на спецканал дежурных машин.

Она сидела тихо как мышь, слушала молча, что-то записывала — сведения, как масштабно идет поиск. Слушать о том, как ЕГО будут снова задерживать, это еще куда ни шло, но видеть… Катя лукавила, не признаваясь самой себе. Правда была в том, что увидеть во второй раз задержание вервольда, каким оно выглядело на видеозаписи, она просто была не в силах.