На дело со своим ментом

— Громов слушает! — А я спросила:

— Что ты мне подсунул?

— В каком смысле? — насторожился он.

— Куча фамилий и ничего существенного.

— Все существенное я сказал тебе час назад.

— Да? И что это было?

— Ну… я люблю тебя. Чего уж существеннее.

— Перестань валять дурака, ты прекрасно понял, о чем я.

— Ладно, не злись. Времени не было на разговоры, ты ж сама видела. Значит, так, гражданки Трусовой, она же Груднева, по месту прописки в наличии нет. За квартиру не платит, телефон за долги отключили, родных и близких в Нижнем нет, так что сообщить, где она в настоящий момент, некому.

— Как же так? Есть же у нее какие-нибудь родственники?

— Мать с отцом погибли, ты же читала, а остальные родственники, может, и есть, но им по фигу. В розыск не подавали — это точно. К тому же девка она лихая и могла в очередной раз выйти замуж где-нибудь в Тюмени. Конечно, отыскать ее можно, но на это уйдет время.

— А ее ищут?

— Само собой. Она же подозревается в похищении ребенка. Вопросы есть?

— Есть.

— Это новые вопросы или те же самые, но по новой?

— Иногда ты такой бесчувственный, — вздохнула я.

— Чувственный я, чувственный и с удовольствием бы это доказал, да работать надо.

В общем, мы простились, я подумала и позвонила Женьке. В отличие от мужа подружка проявила жаркий энтузиазм и через двадцать минут уже вышагивала по моей кухне.

— Ищут… знаю, как они ищут. Заехали по месту прописки, позвонили в дверь, поспрашивали соседей и факс отправили: такой-то нет и давно не было.

— И что ты предлагаешь? — усмехнулась я. — Съездить в Нижний Новгород?

— Конечно, — кивнула Женька и посмотрела на меня так, как смотрит собака на кость. Вожделенно, одним словом.

— Спятила, — растерялась я. — Ты же не думаешь, что мы в самом деле…

— Думаю. У нас больше шансов, чем у ментов. Для них это работа, рутина, одним словом, а для нас вопрос жизни и смерти. Чувствуешь разницу? К тому же ты не можешь не согласиться, что до сих пор мы изрядно опережали ментов, и, если б не мы, они, скорее всего, ничего об этой Людмиле-Инге так и не узнали.

В каком-то смысле Женька была права, то есть я не сомневалась, что без нас в милиции все равно бы докопались до истины, но то, что мы сделали это быстрее, — реальный факт. И то, что в Нижнем Новгороде кто-то, не проявляя особого рвения, просто проверил адрес и ответил на запрос, тоже похоже на правду. Но что нам делать в Нижнем Новгороде, я все-таки представляла с трудом.

— Допустим, мы туда приедем, — нахмурилась я и тут же подчеркнула, заметив, как запылали глаза подруги: — Допустим. И что? Вот он, дом, вот дверь квартиры, разумеется, запертая. Мы взглянули на нее и отправились назад?

— Ты меня нарочно дразнишь, — обиделась Женька. — Как будто я собираюсь смотреть на какую-то дурацкую дверь, нужна она мне…

— А что тогда? — Есть соседи, подруги, место работы… в общем, есть люди, которые хорошо знали эту Ингу. В легкой непринужденной беседе при известной ловкости можно узнать очень многое. Нам бы только ниточку — и клубочек мы распутаем.

Может, подружка и права: до сих пор нам везло.

— Ромка мне голову оторвет, — тихо сказала я.

— Вот с этого и надо было начинать, — разозлилась Женька. — Что у вас за отношения, если ты не можешь убедить его…

— Хорошие у нас отношения! — разозлилась я. — И тебе об этом известно. Просто у Романа Андреевича принципы, и ему не нравится, когда кто попало занимается расследованием…

— Это мы-то кто попало? — Глаза у подружки полезли на лоб. — Скажешь тоже, кто попало… — Ладно, не заводись, — отмахнулась я. — Ты знаешь Ромку, он будет рычать весь вечер и никуда меня не пустит.

— А ему и знать необязательно, — фыркнула Женька, а я обиделась:

— Что ты болтаешь? Нижний Новгород что, прямо у нас под боком? Да до него ехать не меньше четырех часов… Это в одну сторону, столько же оттуда, и на разговоры потребуется время…

— Поедем гораздо быстрее, если за руль сяду я.

— Пожалуйста, только на своей машине. — Машина у Женьки была, но больше года стояла в гараже в весьма плачевном виде. Думаю, в гараже она ее держала для того, чтобы он не пустовал, ну и по привычке, конечно, потому что, сказать по чести, после того, что Женька с ней сделала, место «шестерки» было на свалке. Само собой, Женька никаких намеков на сей предмет не выносила, поэтому сейчас страшно обиделась, отвернулась и стала в окно смотреть. Конечно, Женька моя лучшая подруга, но машина денег стоит, и вряд ли отчим с мамой подарят мне еще одну, если узнают, что я эту расколошматила.