Адамант Хенны

Слух о его чудесном возвращении обгонял летящие по волнам «драконы».

Набольшие из дружины Скиллудра в очередь поднимались на палубу «Скопы» — многие из них знали Вождя Эарнила, ходили под его рукой, готовились приступом брать Серую Гавань с моря…

Олмер говорил со всеми. Глаза его оставались черны и непроницаемы, но для каждого из старых бойцов у него нашлось свое слово. Казалось, по палубам кораблей вот-вот пронесется клич: «Вперед, за Вождя Эарнила!»

Фолко видел, как с каждым днем мрачнели друзья гномы, как покусывал губу Фарнак и как с непроницаемым лицом отворачивался Вингетор… Слава Олмера Великого, точно морской водоворот, затягивала эльдрингов; еще немного — и Король-без-Королевства с легкостью поведет за собой всех, поведет, куда ему только заблагорассудится…

Все это время Тубала-Оэсси старательно избегала Фолко, Торина и Малыша — избегала, несмотря на прямой приказ Олмера помириться.

…Это случилось вечером последнего дня пути. Фолко ощутил приближение дочери Олмера и успел развернуться к ней лицом, явно испортив половину удовольствия, — та намеревалась подкрасться незамеченной.

Красивое лицо портила застывшая маска ненависти.

— Между нами нет мира, — услыхал хоббит сдавленное шипение. — Ты убил моего отца! Ты лишил его победы! Он может говорить мне все, что угодно, — но знай, крысенок, за Серую Гавань ты мне еще заплатишь!

— Зачем откладывать? Или ты боишься? — невозмутимо произнес хоббит. Под плащом скрывалась мифриловая кольчуга: с полубезумной девки вполне станется пырнуть ножом в спину… — Давай решим все прямо сейчас!

— Нет! — яростно прорычала Тубала. — Не сейчас. В Умбаре. Когда вокруг никого не будет, когда никто не сможет остановить меня!

— Дело твое. — Фолко равнодушно пожал плечами. Говорить с умалишенной — какой смысл?

Тубала повернулась на каблуках, мигом исчезнув в темноте…

А когда ночь уже полностью вступила в свои права, Фолко, Торин и Малыш вновь, как и встарь, собрались, чтобы решить — что делать с Олмером?..

Однако они не успели обменяться и парой слов. Рядом бесшумно возникли две человеческие фигуры — одна высокая, другая пониже, сильно ссутуленная.

Олмер и Санделло.

— Несложно будет догадаться, о чем станут говорить два доблестных гнома и не менее доблестный хоббит, — раздался голос Короля-без-Королевства. — Вы решаете — а не прикончить ли этого вернувшегося из-за Гремящих Морей ради спокойствия всего остального мира?

— Мы еще не начали разговора, Олмер, — быстро ответил Фолко.

— Но никто не поручится, что нам такое не пришло бы в голову! — бесшабашно брякнул Малыш.

Горбун мигом шагнул вперед, заслоняя Олмера.

— Санделло! — одернул его Злой Стрелок. — Успокойся. Дело серьезное…

Так вот, слушайте меня, воины! Я хочу, чтоб мы сражались вместе, а не друг против друга. Тем более что война наверняка уже началась и отряды Хенны уже идут на север. Нам придется драться. Драться за Адамант. Об этом уже сказано немало слов. Я намерен начать с Умбара. Не сомневаюсь — с Хенной мы справимся.

— А потом? — отрубил Торин. — Мы ведь говорили — или я запамятовал?

— Говорили, да не закончили, — возразил Олмер. — Кто станет добывать Адамант? Фарнак? Вингетор? Скиллудр? Нет. Его станут добывать те, кто остановил меня… — Голос его пресекся, точно от внезапной боли. — Те, кто остановил меня в Серой Гавани. Вы трое — перед вами отступает сама Судьба.

Если мы будем вместе, не будет и вопроса, что делать с Адамантом.

— Неужто ты думаешь, что мы станем помогать тебе? — тихо и спокойно спросил Фолко, в то время как его пальцы сжали рукоять метательного ножа.

На сей раз он не станет медлить. — Чтобы ты снова залил кровью все Средиземье?

— Средиземье? О нет! — Олмер рассмеялся. — В Средиземье у меня нет врагов. Я с радостью сделал бы Эовин властительницей всех земель, но она сама освободила меня от клятвы. Я говорил тебе, что влечет меня ныне. А разве ты отказался бы от такого похода?

— Ты же поставишь на дыбы всю Арду! — не выдержал Фолко. — Одумайся!

Там, на Западе, — Силы Мира! Мало нам Нуменора? Хочешь, чтобы они потопили и Средиземье?..

— Ну если они ни на что больше не способны, кроме как топить вместе с невинными детьми и немощными стариками целые страны…

— Больно ты детей да стариков щадил, Злой Стрелок, — проворчал Торин, стиснув топор.