Золотые дни

Ангус попятился к двери.

— Ну, пора мне как-нибудь возвращаться к своим. Меня ждут сородичи.

— Чушь! — сказала Эдилин. — Они прекрасно обойдутся без вас.

Ангус продолжал пятиться, но его рука невольно коснулась бороды. Учитывая, что сейчас будут искать мужчину с густой бородой и растрепанными волосами, пожалуй, идея о том, чтобы сбрить бороду, не так уж плоха.

А что касается одежды, то, взглянув на лежащего на полу Джеймса, Ангус подумал, что жилет у него из шелка. С какой стати ему, Ангусу, рядиться в шелка?

— Ну! — поторопила она. — Я жду. Что вы на это скажете? Вы трус, или у вас хватит мужества отправиться в страну, где вы никого не знаете?

— Я не могу, — сказал Ангус. — Но возможно, побриться и переодеться, чтобы не походить на портрет с листовки, будет неплохо. Скажите, барышня, что на вас нашло, что вы решили нарисовать мой портрет? Вы собирались положить его под подушку, чтобы я вам приснился?

— У меня нет времени на то, чтобы препираться с вами. Можете дальше тешить свое тщеславие. Но решение вы должны принять сейчас. И учтите, я не стану вас брить и стричь, если вы не согласитесь отправиться со мной в Америку.

— Вы собираетесь меня постричь? — спросил он с насмешкой во взгляде. — Возможно, мне все же следует принять ванну. Может, вы мне и вымыться заодно поможете?

— Вы испытываете мое терпение. Хватит шуток, вы должны принять решение. Если вы не поедете со мной, уходите и больше не попадайтесь мне на глаза.

— Ну хоть напоследок пошутить можно? — поинтересовался он. — Каждому шотландцу нужно…

Эдилин подошла к двери и распахнула ее.

Ангус не шевельнулся. Он понимал, что сейчас ему следует уйти. Если у него есть хоть толика здравого смысла, он покинет эту комнату и уйдет, не оглядываясь, но в нем боролись два человека, и второй твердил, что ему предоставляется возможность, которая дается человеку в жизни лишь раз. Что бы он сейчас ни сделал, домой он вернуться не может. Он не вернется к своей сестре, он никогда не поднимет на руки ее детей. Он никогда не увидит дядю Малькольма и вообще никого из клана Мактернов.

— Ну? — спросила Эдилин. — Вы уходите или остаетесь?

— Пожалуй, я останусь, — тихо сказал он.

— Вы поедете со мной в Америку?

— Да, мисс, поеду.

Эдилин, закрывая дверь, повернулась к нему спиной, чтобы он не увидел, как она обрадовалась. Пусть думает, что ей все равно. Она знала, что ни в Англии, ни в Шотландии оставаться нельзя, но мысль о том, чтобы уехать в совершенно чужую страну одной, была ей невыносима. Она посмотрела на Ангуса, раздумывая над тем, что ей предстоит сделать, чтобы преобразить его. Но у Эдилин при себе ничего не было. Ночная рубашка и черепаховый гребень, который она положила в карман, но ни ножниц, ни бритвы у нее не было.

Разглядывая Ангуса, она заметила, что глаза у него начинают закрываться. Господи, да он засыпает стоя!

— Как вам удалось раздобыть документы у… — она едва не поперхнулась на этом слове, — у жены Джеймса?

— Опийная настойка, — пробормотал он. — Харкорт раздает ее всем своим женщинам. Должно быть, он выращивает мак у себя в саду.

— Если бы Джеймс мог позволить себе сад, я бы сейчас не оказалась в таком дерьме, — возразила Эдилин. — Вы хотите сказать, что она все еще спит?

— Надеюсь.

Она положила ладонь ему на поясницу и подтолкнула к двери.

— Я хочу, чтобы вы вернулись в ее комнату и взяли то, что может пригодиться. Мне нужны ножницы и гребешок, хорошая, прочная щетка для волос и бритвенный набор.

— И как я найду эти вещи? — спросил он, проснувшись. — Я не разбираюсь в дамских вещах.

— Если вы когда-нибудь стригли волосы, то наверняка знаете, что и мужчины тоже пользуются ножницами и гребнем. И бритвой.

Посмотрев на него, она поняла, что он никогда не принесет всех тех вещей, которые им нужны.

— Как вы попали в ее спальню?

— Через окно. Но вышел я через дверь. Если жена Харкорта все еще спит, то дверь не заперта.

— Тогда я пойду с вами. Эй, помогите мне снять с Джеймса камзол.

— Вы хотите раздеть его?

— Перестаньте разыгрывать из себя поборника нравственности. Я собираюсь накинуть его камзол поверх ночной рубашки, мы пойдем вниз грабить эту женщину.

— Вам лучше надеть свою одежду, — довольно строго сказал он.

— У меня нет времени зашнуровывать корсет, а без корсета я в свое платье не влезу. Скорее! До рассвета осталось всего несколько часов, мы можем не успеть на корабль.