Золотые дни

Ангус несколько раз тряхнул головой, чтобы прогнать сон, затем помог ей стащить с Джеймса камзол. Эдилин сердито ущипнула Джеймса за руку.

— Бессовестный! — сказала она.

— Вы довольно быстро разлюбили его, — заметил Ангус.

— Он женился на другой женщине и украл мое приданое. Этого ни одна женщина ни одному мужчине не простит, даже если она готова простить ему все, что угодно.

— Спасибо, что предупредили. Теперь я буду знать, чего мне стоит остерегаться, когда в меня в следующий раз влюбится женщина.

— Да уж, лучше об этом помнить, — сказала она, сунув руки в рукава тяжелого камзола. При всех своих недостатках Джеймс обладал отменным вкусом. — Вы готовы?

Ангус улыбался, глядя на нее. Она славно выглядела в белой ночной рубашке и надетом поверх нее мужском камзоле. Камзол был темно-красным, и этот цвет ей шел. Ангус взял свечу и шагнул за дверь. Эдилин вышла следом.

Она была без обуви, и в тот момент, когда ее босые ноги коснулись грязного пола коридора, она вскрикнула. Но Ангус так на нее посмотрел, что она прикусила язык. Они спустились на три лестничных пролета и оказались на первом этаже. Ангус направился к двери в дальнем конце коридора. Он приложил пальцы к губам, давая знать Эдилин, чтобы вела себя тихо. Он немного постоял, прислушиваясь к негромкому храпу жены Харкорта, затем махнул рукой Эдилин, приглашая ее войти.

Когда они оказались внутри и дверь за ними закрылась, первое, что сделала Эдилин, — это направилась к кровати, чтобы посмотреть на спящую соперницу. Ангус не удержался и остановил ее. Он понимал, что не произойдет ничего страшного, если она взглянет на жену Харкорта, но он не хотел, чтобы Эдилин ее видела. Он знал, что она засмеется и почувствует облегчение от того, что Джеймс в итоге оказался в дураках, связав себя узами брака с нищей уродиной, но Ангус не хотел, чтобы Эдилин узнала правду.

Он схватил ее за руку и направил к сундуку, стоявшему в дальнем углу. Это был маленький сундук с куполообразной крышкой, и у Ангуса сложилось впечатление, что все пожитки четы Харкорт находились здесь, в этом сундуке, который они должны были взять с собой утром.

Эдилин подошла к сундуку и открыла его. Сверху лежал кожаный саквояж с бритвенными принадлежностями, а под ним — сложенные платья. Когда Эдилин протянула руку к одному из них, Ангус покачал головой, давая понять, что у них нет времени разглядывать наряды. Он знал, что у Эдилин есть лишь то платье, в котором она сбежала, но понимал, что платья в сундуке будут ей слишком велики.

Эдилин неохотно оставила платье и взяла небольшую шкатулку с набором для шитья, оказавшуюся в боковом отделении. В ней наверняка найдутся ножницы.

Ангус направился к двери и подумал, что Эдилин идет следом, но, когда он оглянулся, она стояла возле кровати. Она уже успела взяться за одеяло, чтобы взглянуть на лицо женщины. Ангус успел перехватить ее руку за мгновение до того, как Эдилин увидела лицо соперницы.

Он не отпускал ее руку до тех пор, пока они не вышли за дверь.

— Я просто хотела на нее посмотреть! — громким шепотом сказала Эдилин. — Что в этом плохого? Она вас обоих свела с ума своей красотой, и вы оба хотите провести с ней всю жизнь, так что неудивительно, что мне захотелось на нее взглянуть.

— Провести с ней жизнь? — прошептал Ангус, когда они начали подниматься по лестнице. — Вы что, свихнулись? Вас что, бешеная собака покусала?

— Да, собака по имени Джеймс Харкорт, — злобно пробормотала Эдилин.

Ангус остановился, отвел в сторону свечу и сказал:

— По-моему, вы только что пошутили.

— Верно, пошутила. Может, это болезнь, и я заразилась ею от вас? — огрызнулась она, пройдя мимо него.

Как только они вернулись в комнату, Эдилин сняла камзол, велела Ангусу сесть и обошла его кругом, глядя на сто голову и пытаясь решить, с какого конца приступать к стрижке.

— Вам не справиться с моей шевелюрой, — сказал он, поднимаясь. — Я думаю, нам надо забыть о вашей затее, и мне лучше прямо сейчас пуститься в бега. В горы.

Она положила ладонь ему на грудь, и толкнула назад, на стул.

— Самое лучшее — это побрить вас наголо и надеть парик.

Ангус в ужасе схватился за голову.

— Но у нас для этого нет времени. Во-первых, я должна вас расчесать, а во-вторых, постричь. Как только я смогу забрать ваши волосы в хвост, я приступлю к вашему лицу. Похоже, тут работа не на один час.