Алмазный меч, деревянный меч. Том 2

«Свет! Теплый свет в глазах, тот же самый, что и в том памятном видении!»

Агата отступила на шаг, к самому пологу шатра.

«Все это, конечно же, ложь и уловки злых хумансов. Радуга могущественна и хитра, у нее множество ловушек и капканов. Меня хотят запугать.

Золотой туман, спасительное забытье, избавление от тяжкого бремени мыслей... только ты способен погасить этот теплый свет в его глазах…»

Деревянный Меч послушно отозвался на зов.

– Грязный хуманс! Готовься к смерти! На сей раз ты умрешь по-настоящему!

Она атаковала. Стремительным прямым ударом, так что рука едва не вырвалась из плеча – собственно говоря, Меч напал сам, просто потащив девушку за собой.

Император уклонился в последний миг – щеку обдало холодом. Клинок пронесся совсем рядом.

Второй замах. И вновь хуманс уклоняется. Он ловок, он не уступит ловкостью ни Седрику, ни другим знатным Дану. Опасный враг. Опасный враг. Опа…

Слова звучат в ушах до тех пор, пока не утрачивают смысл, пока не превращаются в шум.

Третья атака. Ну же!

Лезвие режет черную куртку Императора, и в тот же миг белая латная перчатка словно клещи стискивает эфес Иммельсторна.

Близко-близко вдруг оказываются теплые глаза. Дыхание человека и Дану смешиваются. Деревянный клинок выпадает из ослабевшей кисти, – Подбери и продолжим, – говорит Император. Он не держит больше Агату. Почему же она стоит так близко?

– Подбери Меч, – повторяет хума... нет, просто человек. Не двуногий скот.

– Я снова предлагаю тебе мир. – Теперь, когда золото не застит взор, к его словам прислушиваешься. – Я мог бы перебить вас всех. Я не хочу ничьей крови. Да будет мир!

– Но... наши земли… – вырывается у Агаты.

– Разве мало места на востоке?

– Нет, но…

– Я вижу, ты хочешь сражаться, дочь Дану. Подбери Меч!

Куртка на его груди промокла и еще больше потемнела от крови. Узкие ладони Агаты касаются мощных, вздутых мускулов. Ему больно, но он не подает вида.

– Мои воины…

– Выбирай, Thaide. Если тебе нужна только власть, хотя бы на краткий миг, пока вас не раздавили легионы, – оставайся Видящей. Если же нет…

– То что?

Его лицо оказывается совсем близко. Щекочущее дыхание касается уха.

– То вот что!

Тяжелые руки ложатся ей на талию, привлекают ближе…

И Агата не сопротивляется. Она внезапно закрывает глаза и опускает голову ему на плечо.

Серебристая кольчуга окрашивается его кровью.

Ноги Агаты подкашиваются. Она знает, что сейчас будет, – и хочет этого.

* * *

Фесс повел рукой, ставя непроницаемую завесу перед любым звуком, что попытался бы вырваться из шатра.

* * *

Гномы заметили врага издали. Вон они, имперцы, встали, перегородив поле; думают, что, если их бока защищены заснеженным лесом, гномы ничего не смогут с ними сделать!

Взвыли рога. Подгорные воители не прятались. Пусть враг защищается, пусть он атакует – Драгниру все равно. Он сокрушит хумансов, как делал это уже не раз.

Войско гномов стремительно разворачивалось. Три хирда – большой и два малых. Все по канону воинского искусства, Пусть знают.

Сидри стоял рядом с ковчегом Драгнира. Сегодня такой день, что не грех будет и достать заветное сокровище. Сила Глубин отдала в руки гномам всех их врагов – и хумансов, и Дану. Это хорошо. Дело будет окончено одним ударом.

Однако там, впереди – древний враг, куда более опасный, чем все легионы Империи вместе взятые. Иммельсторн, Деревянный Меч; сказания о нем гномов наполнены ужасом и кровью. Он появлялся – я победы оборачивались поражениями. Почти что разбитые Дану гнали рати гномов от самой своей столицы; потребовалось устлать телами подземных воителей не одно поле, прежде чем удалось одолеть врага. А может, это всего лишь сказки, которыми бежавшие с поля брани объясняли свою трусость, – никто ведь не видел Деревянного Меча воочию…

И вот он здесь. Ну что же, Драгнир ждал достаточно долго.

Гномы стояли в молчании. Они ждали, пока противник повернется к ним лицом. Нанести удар в спину сейчас – бесчестье; вчера же это была бы вполне допустимая военная хитрость.

От строя хумансов отделилась тройка парламентеров. Гномы не стали тратить время на пустые разговоры. Гонцов подпустили поближе и расстреляли из арбалетов. «Мы не ударим вам в спину, но не будем и говорить. Сегодня бой будет насмерть, до тех пор, пока не падет последний из вашего или нашего племени».