Война мага. Том 1. Дебют

Пепел холодный сменился пеплом горячим. Прах лез в нос, глаза, рот, Анэто согнулся в приступе мучительного кашля. Что-то ударило его в плечо – в клубящемся колючем мраке мелькнула неправдоподобно белая, словно дочиста обглоданная кисть скелета.

– Отходим! – заорал чародей, однако тотчас поспешно зажал рот рукавицей – горячий пепел заскрипел на зубах, и Анэто показалсь, что он пережёвывает сейчас прах сотен заживо сгоревших в один миг людей. Ректор Академии попытался продублировать тот же приказ заклятьем, но только куда там – откат согнул его пополам, словно в живот ему врезался самое меньшее кулак горного тролля. Простейшее заклятье отражения (обычно использовавшееся в сражениях для защиты от вражеских стрел или катапультных ядер) сработало, но кое-как. Анэто смог дышать, но не более того. Воздух вокруг становился всё горячее, тучи пепла – плотнее; милорду ректору ничего не оставалось делать, как обратиться в самое что ни на есть позорное бегство.

Пепел хлестнул ему по спине, словно сухой плетью. Под ногами захлюпала вода, и Анэто с ужасом понял, что сейчас всей их экспедиции настанет конец – донельзя банальный и обидный, спасшиеся просто утонут в ледяной бездне.

…Однако мгновение спустя он уже вырвался из пылающей тучи. Да-да, именно пылающей, потому что летучий прах из чёрного сделался тёмно-багровым, он раскалялся, и стремительно таял вековой лёд; Анэто оглянулся – вместе с ним спаслись считанные единицы. Почти все маги Ордоса и Волшебного Двора. Простых воинов не было никого.

– Наза-ад! – взвыл Анэто, бросаясь к своим – таким же обезумевшим, перемазанным сажей, в прожжённых одеждах. – Вы-тас-ки-ва-ем! Селькирк, лёд давай! Мекко, канаты! Давис, крюки! Всех вытащить, никого не оставлять!..

Кто-то ещё выбегал из пламенного облака, горели меховые плащи, люди срывали их или просто катались по льду, стараясь сбить пламя. Анэто уже бежал к краю облака, выкрикивал какие-то команды, в тучи пепла уже летели верёвки и крючья, кто-то из магов поопытнее, кривясь от боли, чертил в воздухе широкие фигуры пламенеющим остриём посоха, заставляя неподвижные тела товарищей подниматься в воздух…

И – успевали, выхватывали, выдергивали своих, гасили огонь ударами заклятий, сами едва не теряя сознание от боли, заживляли страшные пятна ожогов, поддерживая стремительно ускользающие жизни. Анэто поднял голову – Башня до половины скрылась в пламенной туче. Шагах в двадцати от магов появилась чёрная вода, лёд исчез – и спасательные работы прекратились сами собой. Двух последних маги выдернули уже прямо из полыньи – как раз тех самых двух молодых чародеев-»предельщиков», что возились со своим прибором у самой кромки проклятого берега.

– Ан…

– Мег! Жива, Тьма меня побери!..

Чародейка уже по-настоящему бросилась на шею Анэто.

– Твои все?..

– Нет, но большинство вытянули… А этот-то где?

Под «этим-то» явно понимался преподобный отец-экзекутор.

– А тьма его знает. Надеюсь, либо сгорел, либо утоп, – с яростью бросил ректор.

Последние слова услыхала не только Мегана.

– Как же, такой утопнет… – проворчал Манфред, вытягивая руку.

На миг все забыли даже о раненых. Правда, только на один миг, но тем не менее.

Из тучи пепла (который уже начал остывать, из тёмно-вишнёвого вновь становясь чёрным) внезапно появилась жуткого вида человеческая фигура. Обугленная, словно побывала в том самом Аду, о котором говорили некоторые ересиархи Святой Церкви Спасителя. Одежда висела иссечёнными обрывками, частично обгорелыми, частично просто перемазанными сажей и копотью. Полынью фигура преодолела весьма своеобразно – на небольшой круглой льдинке, явно быстро наколдованной. В руке фигура сжимала целый и невредимый косой крест Спасителя, перечёркнутую стрелу – невесть почему, к стреле не пристало ни малейшей частицы пепла. Чистое нетронутое дерево, словно злая насмешка над теми, кто верил в её могущество и кого эта игрушка сегодня не защитила, зло подумал Анэто.

Маги были людьми бывалыми и, как говорится, видали виды, но жуткая фигура заставила не одного из них отшатнуться в страхе и зашептать слова-обереги. Это был словно пришелец из Серых Пределов, с той стороны безрадостного посмертия; преподобный отец Этлау вновь вернулся, погостив некое время у старой тётки-Смерти, несомненно, уже своей хорошей знакомой.

За спиной Анэто раздался вдруг знакомый скрип. Ректор оглянулся – к месту действия подтягивались четыре высокобортные палаческие колымаги, настоящие ковчеги, меж ними цепью шагали отсидевшиеся за спинами других инквизиторы, и палачи на телегах выразительно поигрывали своим полностью готовым к действию интрументарием.