Двадцать лет спустя

– Молчать! – сказал Портос.

В самом деле, в эту минуту с ночным ветерком донеслось во второй раз ржание.

– Это в пятистах шагах отсюда, впереди нас, – сказал д’Артаньян.

– Точно так, сударь, – сказал Мушкетон, – шагов через пятьсот отсюда будет охотничий домик.

– Мушкетон, твои пистолеты! – сказал д’Артаньян.

– Они у меня в руках, сударь.

– Портос, достаньте ваши.

– Вот они.

– Отлично, – сказал д’Артаньян, вынимая свои. – Теперь вы понимаете, Портос?

– Не очень-то.

– Мы едем по делу короля.

– Ну и что же?

– Для королевской службы мы захватим этих лошадей.

– Правильно, – заметил Портос.

– Итак, ни слова – и за дело.

Они шли втроем, безмолвные, как тени. За поворотом дороги они увидели свет, мерцавший между деревьями.

– Вот дом, – шепнул д’Артаньян. – Предоставьте мне действовать, Портос, и делайте то же, что я.

Перебегая от дерева к дереву, они, никем не замеченные, подкрались шагов на двадцать к дому. При свете фонаря, висевшего под навесом, они разглядели четырех с виду отличных лошадей. Слуга переседлывал их; поблизости лежали седла и уздечки.

Д’Артаньян поспешно подошел к нему, сделав своим спутникам знак оставаться несколько позади.

– Я покупаю этих лошадей, – сказал он слуге.

Тот с удивлением оглянулся на него, но не сказал ни слова.

– Разве ты не слышишь, дурак? – продолжал д’Артаньян.

– Слышу, разумеется, – был ответ.

– Почему же ты не отвечаешь?

– Эти лошади не продажные.

– Тогда я их беру, – сказал д’Артаньян.

И он положил руку на ближайшую к нему лошадь.

Оба его спутника, появившиеся в эту минуту, сделали то же самое.

– Но, господа, – вскричал слуга, – эти лошади только что пробежали шесть миль, и не прошло еще получаса, как они расседланы.

– Полчаса – отдых вполне достаточный: они будут только бодрее.

Конюх стал звать на помощь. Какой-то человек, видимо управляющий, вышел, когда д’Артаньян и его спутники уже надевали седла на лошадей.

Управляющий попробовал прикрикнуть на них.

– Любезный друг, если вы скажете хоть слово, я пущу вам пулю в лоб, – сказал д’Артаньян.

Он погрозил пистолетом, потом засунул его под мышку и продолжал свое дело.

– Но, сударь, – сказал управляющий, – знаете ли вы, что лошади принадлежат герцогу Монбазону?

– Тем лучше, – ответил д’Артаньян, – тогда это должны быть добрые кони.

– Но, сударь, – продолжал управляющий, осторожно пятясь к двери, – предупреждаю вас, я позову сейчас моих людей.

– А я своих, – сказал д’Артаньян. – Я лейтенант королевских мушкетеров. Десять моих солдат едут следом за мной. Слышите, они скачут? Посмотрим, чья возьмет.

Ровно ничего не было слышно, но управляющий боялся и прислушиваться.

– Вы готовы, Портос? – спросил д’Артаньян.

– Я кончил.

– А вы, Мустон?

– Я тоже.

– Так на коней, едем!

Все трое вскочили на лошадей.

– Ко мне! – кричал управляющий. – Ко мне, люди! Несите карабины!

– В путь, – скомандовал д’Артаньян, – сейчас начнется пальба.

Все трое понеслись, как вихрь.

– Ко мне! – ревел управляющий, между тем как конюх бежал к соседнему зданию.

– Осторожней, не застрелите ваших лошадей! – крикнул д’Артаньян и разразился смехом.

– Пли! – отвечал управляющий.

Свет, подобный молнии, осветил дорогу.

Одновременно с выстрелом всадники услышали свист пуль, пролетевших мимо.

– Они стреляют, как лакеи, – сказал Портос. – Во времена Ришелье стреляли лучше. Вы помните Кревкерскую дорогу, Мушкетон?

– Ах, сударь, правая ягодица у меня и сейчас побаливает.

– Вы полагаете, д’Артаньян, что мы напали на верный след?

– Черт возьми! Разве вы не слыхали?

– Чего?

– Что эти лошади принадлежат Монбазону?

– Ну?

– Ну а господин Монбазон – муж госпожи Монбазон.

– А дальше?

– А госпожа Монбазон – любовница господина де Бофора.

– А, понимаю, – сказал Портос, – она приготовила подставы на пути?

– Именно!

– И мы гонимся за герцогом на лошадях, на которых он только что скакал?

– Дорогой Портос, вы изумительно догадливы, – сказал д’Артаньян с обычной своей двусмысленной улыбкой.

– Да, уж я таков! – подтвердил Портос.

Так скакали они целый час; бока лошадей были в пене, животы в крови.

– Э… что я вижу? – сказал д’Артаньян.

– Счастье ваше, если вы вообще что-нибудь видите в такую темную ночь, – заметил Портос.