Никогда не разговаривай с чужими

Женщина, что стояла за дверью, была не Дженифер. Обри? Констебль Обри?

— Добрый вечер, мистер Гриви, — произнесла девушка. — Можно на минутку войти?

Он кивнул, понимая, что выглядит растерянным.

— Все в порядке, это неофициальный визит, — успокоила Обри.

Она прошла за ним в гостиную. Гудманы оставили фотографии и слайды Скидоу и Улсвотера, и они лежали на кофейном столике, почти полностью покрыв его.

— Вы уезжали?

— Нет, это фотографии одних знакомых, — ответил Джон, сам не понимая, почему не сказал «друзей» или «моих друзей». Он принялся собирать карточки, раскладывая их по желтым конвертам.

— Можно я сяду? — спросила девушка.

Джон покраснел от смущения.

— О, извините! Конечно!

На ней были джинсы, полосатая рубашка, курточка с «молниями» — мужская одежда. Любой мужчина мог бы надеть все это и не выглядеть странно. Но она оставалась очень женственной даже в этой унисексовой одежде. Джон видел такое лицо на какой-то картине, возможно, на репродукции в книге: тонкие черты лица и такая розовая прозрачная кожа, четко прочерченные брови, ярко-рыжие волосы. Смотреть на нее доставляло Джону удовольствие, несмотря на то, что для него существовала только одна Дженифер, стояла перед глазами, затмевала все другие хорошенькие лица.

— Я зашла поговорить о вашей сестре, — сказала нежно, в своей приятной манере девушка-констебль.

Джон настороженно кивнул.

— После вашего визита в понедельник к мистеру Фордвичу осталось много недоговоренного. По крайней мере, мне так показалось. И вот что я хочу у вас спросить. Если вы расстроились, а точнее, рассердились на мистера Симмса за его ложь, может, вы попытаетесь этого не делать? Поверьте, ложные признания не так уж редки, как казалось бы. Они случаются все время.

— Но почему? — спросил Джон. — Зачем кому-то наговаривать на себя, утверждать, что он убийца, если он не делал этого? Я думал, вы не поверили мне, — добавил он.

— О, мы поверили вам. Только позвольте сказать, что нам очень бы хотелось, чтобы и вы поверили ему когда-нибудь. Мне показалось, что вы как-то слишком сильно прореагировали на все происходящее. Вы были чем-то взволнованы или что-то угнетало вас? Или что-то еще?

Джон посмотрел на девушку, начиная многое понимать.

— Думаю, я был на грани нервного срыва уже несколько месяцев, но никогда об этом не догадывался, — быстро ответил он. — Но я все-таки не могу понять, зачем он так поступил.

— Здесь возможно несколько причин, — задумчиво произнесла девушка. — Он мог сильно на вас за что-то обидеться. Я имею в виду, он мог подумать, что вам он нисколько не интересен, что вы его не слушали, когда он говорил что-то, что считал очень важным. Это возможно? Он был одинок и хотел вашего внимания, а почувствовал, что вам действительно не до него, потому что вы — ну, у вас и своих проблем хватало. Так?

— Это более чем возможно, — сказал Джон. — Мисс Обри… констебль… Извините, но как мне вас называть?

— Просто Сьюзен.

«Не думаю, что смогу ее так назвать, — мелькнуло в голове. — Слишком интимно». Джон даже огорчился, что она предложила это.

— Вы говорите, он готов был сделать что угодно, лишь бы привлечь к себе внимание? — попытался уточнить ее слова Джон.

— Что-то вроде этого. Люди часто страдают от одиночества, от чувства ненужности, от изоляции, как будто ты находишься за стеклянной стеной. Страдают невыносимо, почти как от резкого скрежета, понимаете? И потом он мог также чувствовать вину за гибель Черри. Я не говорю, что он виноват в ее физической смерти, эта вина может быть и за другое. К примеру, за то, что не позвонил ей в тот вечер, когда обещал за ней зайти, но задержался на час. Вы этого не знали? Это было все в его заявлении, которое он сделал тогда, шестнадцать лет назад. Он собирался порвать с ней. И хотел сказать ей об этом в тот вечер, но пришел поздно, она уже ушла. Ушла с мужчиной, который, как мы теперь знаем, обвиняется в ее убийстве.

Джон смотрел на нее в упор.

— Так он чувствует вину за ее смерть?

— В некотором роде. Как много вы знаете о своей сестре, мистер э-э-э… Джон?

Значит, все было правдой, и Марк не лгал.

— Все. Я думаю, все.

— Марк Симмс обнаружил, что у нее были другие любовники. Часто он чувствовал, что ему доставило бы удовольствие убить ее. Теперь вам становится кое-что яснее?

— Вы психолог? — спросил Джон.