Регулюм

– Не надо, – очнулся Вадим. – Я просто задумался. Значит, это не вы изменили милиссу Кеши? Зачем же тогда следили за ним?

– Он попал в поле зрения наших спецслужб случайно, когда мы вели поиск связей вашего друга Панова. Кстати, вы сообщили также, что вам рассказывал Станислав. Похоже, он получил какую-то информацию от инбы…

– Кого?

– Так мы называем работников вышестоящей организации – инспекторов СТАБСа. Станислав встретил инбу и его обережника на мосту и…

– Я решил, он все это придумал.

– Нет, это правда. Как и то, что наши конкуренты сообразуются только со своими планами, расчетами и амбициями, и мы не всегда можем им помешать. Хотя надо отдать им должное, ни в чем не повинных людей они ликвидируют редко, предпочитая бескровно изменять их милиссы.

– А вы?

Девушка-фея погрустнела.

– Наши оперработники относятся к этому иначе. Однако у вас может сложиться превратное мнение о нас, поэтому лучше давайте поговорим о другом.

– Оно и так нелестное, – буркнул Вадим, залпом допивая тоник. – Чем вы лучше альтернативного Равновесия? Они регулируют социум по-своему, и вы по-своему, и каждый добивается своей цели, напрочь отметая аргументы другой стороны. Разве нет?

– К сожалению, вы правы, – нарушила молчание вторая женщина, постарше, с белой шапочкой на голове. – Но с «волками» эвменарха нам не по пути. Деятельность Равновесия-А, как они себя называют, ведет к бифуркационным взрывам, к неизмам, и мы пытаемся сдержать этот агрессивный напор. Диана, подежурь немного без меня, я займусь настройкой аппаратуры.

Сероглазая Диана кивнула, и ее напарница ушла.

– Красивое имя, – сказал Вадим, бросая взгляд на стройные ножки медсестры. – А меня зовут Вадим.

– Я знаю, – дернула плечиком девушка. – Я знаю о вас все. Даже то, что у вас есть задатки абсолютника, правда слабенькие.

Вадим нахмурился.

– Забыл, что вы из меня выкачали всю подноготную. А еще пытаетесь прикинуться ангелами.

– Лично я не пытаюсь. Но считаю, что наше Равновесие выполняет благородную и полезную функцию.

– Какую же? Известно, что дорога в ад тоже вымощена благими намерениями.

– Мы не даем Регулюму скатываться в стохастическую яму, в хаос. Это первое. Второе: мы спасаем духовную экологию Регулюма, пытаемся распределить финансовые потоки таким образом, чтобы пропасть между богатыми и бедными постепенно уменьшалась.

– Разве это достижимо?

– В идеале. Но мы все же добиваемся кое-каких результатов. Знаете, сколько нужно добавить средств, в первую очередь денег, чтобы в развивающихся странах обеспечить нормальные условия для родов?

– Сколько? – с проснувшимся любопытством спросил Вадим.

– Двенадцать миллиардов долларов. Ровно столько тратится ежегодно на духи в Европе и Соединенных Штатах. Или вот такой пример: девять миллиардов долларов необходимо, чтобы обеспечить развивающиеся страны нормальной питьевой водой, и ежегодно восемь миллиардов тратится на косметику только в одних США.

– Статистика великая вещь, – хмыкнул Вадим. – А по другим странам у вас есть данные?

– Есть, но они не столь впечатляющи. Могу привести еще один разительный пример: тринадцать миллиардов «зеленых» нужно вложить, чтобы решить проблему питания в странах «третьего мира», и семнадцать миллиардов тратится ежегодно на питание домашних животных в Европе и США. Как вы думаете, это нормально?

– Это дико! – пробормотал Вадим. – И вы хотите исправить положение? Каким образом? Неужели старым испытанным революционным способом: отнять у богатых и раздать бедным?

– Нет, это неверный метод, – покачала головой Диана. – Тогда никто из бедных не захочет работать, будет ждать манны небесной. Хотя статистика такова, что состояние двухсот двадцати пяти самых богатых людей мира – один триллион долларов – равно суммарному годовому доходу беднейшей половины населения Земли, то есть двух с половиной миллиардов человек. Можно было бы и попросить олигархов поделиться. И все же мы действуем иначе.

Вадим почувствовал дурноту, закрыл глаза.

– Вам плохо? – встревожилась Диана.

– Сейчас пройдет. Скажите, а вы… – начал Вадим, но закончить не успел, в медцентре появились новые действующие лица: следователь Генпрокуратуры по фамилии Шлионская, она же, как теперь знал Вадим, руководитель спецназа «волчиц», и вместе с ней еще три женщины, две молодые, сильные, в темных костюмах, третья – почти старуха с морщинистым смуглым лицом, седыми волосами и узкими черными глазами, выражающими непреклонную волю и решимость, в которой он узнал руководительницу Равновесия. Костюм на этой даме был сиреневого цвета.