Гусары денег не берут

Наконец они приехали. Домик был не слабый. Каменная ограда, кирпичные стены, всюду спутниковые тарелки. Но больше всего подруг поразила клумба со скромными ноготками, которая пристроилась справа от крыльца. Всюду был ровный газон, который пересекали бетонные плиты или в крайнем случае строгие выложенные обычным красным кирпичом дорожки. Ни деревца, ни цветочка, голо и пусто. И вдруг эта трогательная клумбочка.

– Идите, чего застыли!

Подруги получили в спину два ощутимых толчка от Баклана и буквально пролетели вперед. Возле дома их поджидала сухонькая старушка, которая подслеповато прищурилась на девушек.

– Ты чего же это, ирод, девок-то пихаешь! – укорила она Баклана. – Ишь, взял моду! Не женился, чай, нечего и погонять!

– Вы как скажете, баб Маня! – в сердцах ответил ей Баклан. – Жениться! Кто же на таких женится!

И не успели подруги оскорбиться, как он добавил:

– Они же умом совсем убогие! Послушать только, как они говорят!

Старушка ничего не возразила, только еще внимательней уставилась на девушек. А их Баклан уже сноровисто загнал в дом.

– Тут подождите! – буркнул он им. – И ведите себя нормально! Не рыпайтесь, а то хуже будет!

Подруги кивнули. Баклан подозрительно посмотрел на них. И вышел.

– Кира, нам надо бежать!

– Ага, и куда? Всюду эти парни. Дороги мы не знаем. Не говоря о том, что нам даже до забора добежать не удастся, как нас сцапают.

– Верно вы рассуждаете!

Подруги вздрогнули от неожиданности. А в комнату вкатилось инвалидное кресло. Там сидел нестарый еще мужчина. Лицо у него было бледное, изможденное болезнью. Ноги закрыты темным пледом. Но подруги сразу поняли, что к ним пожаловал хозяин этого дома. Они как-то приободрились. Выглядел мужчина не страшно. Может быть, когда ноги еще не отказывались ему служить, а болезнь не подточила его бунтарство, он и мог быть опасен. Но не сейчас.

– Я хочу с вами просто поговорить, – произнес мужчина. – Поэтому не бойтесь.

– Мы и не боимся. Вы очень славный.

Мужчина усмехнулся. И подруги в очередной раз подумали, что когда-то он был далеко не таким. Хорошо, что они встретились с ним уже сейчас, а не при аналогичных обстоятельствах, но раньше.

– Славный, – произнес он, словно смакуя это слово. – Удивительно слышать подобную характеристику моей персоны. Славным я еще никогда не был. Коньяку?

К этому времени он подкатил на своей каталке к бару. Девушки чиниться не стали. И коньяку отведать согласились. Всем известно, что за чашкой чая, сигаретой или бокалом чего-нибудь спиртосодержащего завязываются самые крепкие дружеские связи. Почему бы не попытаться подружиться с этим человеком.

– Все равно мы не за рулем, – пошутила Леся.

Мужчина улыбнулся краешком губ. Он ловко разлил «Хеннесси» по трем одинаковым бокалам. И галантно подал подругам их бокалы.

– За знакомство! – произнес он. – Меня зовут Казимир.

– Вы поляк? – почему-то обрадовалась Леся.

– Не совсем. Моя мать была полячка. Отец русский.

– О! Наверное, это та пожилая женщина, которая нас встретила у дома!

Казимир рассмеялся:

– Нет, это моя няня. Теперь ведет все хозяйство. А мои родители умерли.

– Как жаль!

– Это было давно, – проронил Казимир, покачивая в руках бокал с жидкостью цвета жженого сахара.

Подруги тоже пригубили напиток и поразились его мягкости. Словно жидкий теплый огонь пробежал по их телам, веселя кровь, заставляя мысли шевелиться и придавая движениям раскованность и грацию. Если бы не маячивший где-то за дверью Баклан с угрозами и его приятель с пистолетом, можно было подумать, что подруги приехали просто в гости. Посидеть, поговорить по душам за бокальчиком хорошего коньячка.

Но, конечно, это было не так. И подруги это сразу поняли, когда Казимир отставил в сторону бокал и пристально посмотрел на них.

– Девочки, мне это очень неприятно вам говорить, но похоже, вы взяли одну вещь, которая принадлежит мне.

Подруги встревожились. Это он о чем?

– Смотря, что вы имеете в виду, – произнесла Кира, тоже отставляя пустой бокал в сторону. – Вообще-то лично с вами мы только что познакомились. И ничего у вас взять еще не успели. Можете обыскать нас.

– Я не говорю, что эта вещь пропала тут, в доме.

– А где?

– В другом месте, но все равно она принадлежала мне.

– Мы не брали, – отказалась Кира.