Гусары денег не берут

– И потому отравила самого доктора? Это, по-твоему, лучше?

– Убить одного человека вместо другого? Нет, не лучше, но…

– Но что?

– Но все-таки мужа она пощадила!

– Или он нанес упреждающий удар!

– Отнял у жены яд и отравил им Пешкова?

– А она примчалась предупредить любовника, потому и была в растрепанных чувствах?

– Ага, прибежала, но было уже поздно! Муж побывал у доктора первым.

Кира фыркнула:

– Без толку гадать! Нужно поговорить с самой Светой. Она что-то знает. Не просто так ее муж из дома уволок и за границу от греха подальше отправил.

Со слов Лукерьи Ивановны подруги знали, что Света должна была вернуться через неделю. С этим обстоятельством приходилось смириться. Лететь за свидетельницей на Кипр подругам было как-то не с руки. Впрочем, возможно, что они бы и слетали туда разыскивать Светлану, но такой возможности им на этот раз не представилось.

Не успели девушки пройти и сотни метров по улице, как оказались возле дома, где находилась злополучная квартира Сазонова. И, разумеется, не зайти туда они просто не могли. Проклятое место буквально притягивало их к себе. Сколько раз они уже тут побывали за время расследования? Голос благоразумия подсказывал им – не суйтесь туда больше. Но любопытство подзуживало на совершенно обратное.

А вдруг Сазонов вернулся? Сидит себе, бедолага, один в пустой квартире. К себе домой, где его ждет сестра, не суется. Прячется на этой квартире, где его никто не потревожит. И ждет, когда явятся те, кто оставил в его дверях записку. А вдруг и правда ждет?

Ах, должно быть, сам черт нашептал эту мысль подругам на ухо!

Потому что не успели они завернуть в знакомый двор, как – бац! Во дворе стоял сверкающий лаком черный «паркетник» «БМВ». На похожей машине, только темно-синего цвета, уехали в монастырь Валера с Борей. И сердца подруг, которые издалека не различили толком цвет машины, встревоженно забились. Но из машины никто не выглянул. А подойдя ближе, подруги убедились в своей ошибке. И вздохнули даже с некоторым разочарованием.

Они так привыкли на каждом шагу натыкаться на Валеру с Борисом, что теперь почувствовали себя одинокими и брошенными. Не обращая больше внимания на машину, девушки пересекли двор и поднялись к нужной им квартире. Никто дверь им не открыл. Зато из соседней квартиры, где жили Алена и крепкая старушенция огородница Марь Иванна, доносились какие-то гневные крики и шум.

– Что там? – невольно заинтересовалась Кира и даже сделала шаг в направлении их двери.

Большего ей сделать не удалось, потому что в этот момент дверь распахнулась, и оттуда вылетела какая-то растрепанная тетка в свободном темном балахоне. На плечах у нее было нечто вроде шали или огромного платка, с кистями и тоже темного цвета. Обувь добротная, но громоздкая и ужасно неуклюжая.

– И чтобы я тебя тут больше не видела, сектантка хренова!

Этот возглас издала Алена, стоящая с видом победительницы на пороге своей квартиры. За ней виднелись лица остальных жильцов коммуналки: воинственно сжимающая черенок огородной лопаты Марь Иванна, какая-то незнакомая подругам средних лет женщина со шваброй, здоровенный мужик с гантелей наперевес и седой старикашка. Он единственный стоял с пустыми руками. И вид у него был скорей растерянный, чем воинственный.

– Нельзя же так, – попытался он образумить расшумевшуюся Алену. – Все-таки женщина.

– Молчи, дядь Митя! – повернувшись к нему, закричала Алена. – Думаешь, ты ей нужен? Ей квартира наша понравилась!

Дядя Митя открыл рот, чтобы возразить, но его опередила та самая женщина в темном.

– Христос вам судья! – произнесла она, смиренно натягивая на голову темный платок. – Он все видит!

– Иди, иди! – закричала Марь Иванна, потряхивая черенком лопаты. – Не для того я в этой квартире почти полвека прожила, чтобы на старости лет тут всякие сектанты селились. Не допустим!

– Христос вас не оставит, – плаксивым голосом сообщила женщина в темном. – Он рассудит! Каждый будет во царствии его.

– Я тебя сейчас саму туда отправлю! – окончательно рассвирепела Алена.

Видя, что перевес сил явно не на ее стороне, женщина сочла за благо отступить. Ссутулившись и враз постарев, быстро двинулась вниз по лестнице. Леся смотрела ей вслед, разинув рот.

– Кира! – прошептала она. – Это же она!

– Кто?