Кельтский круг

— Спроси его, не хочет ли он поговорить со мной. Ладно, не хочет — не надо. Лейдиг, какая вообще у вас машина? Черный «мерседес-190», HD-Z3173?

В ответ Тойер столь же браво сообщил, что они едут на серебристой «шкоде».

— «Ост-Авто», — презрительно добавил с заднего сиденья Хафнер. — По-моему, они скомпрометировали все восточное направление компаса.

Лейдиг сумел ответить еще на несколько вопросов. Тойер передавал информацию коллегам. Запнулся только однажды.

— Что случилось? — спросил Хафнер. Старший гаупткомиссар только вздохнул:

— Плохие дела. Он накинул Лейдигу на шею струну от рояля, примотал к спинке сиденья да еще подсунул кусок деревяшки. Если он повернет деревяшку пару раз, петля затянется и удавит парня. Когда-то так казнили людей гарротой.

— Паршиво. — Штерн даже охрип от волнения.

— Только этот русский хрен тоже долго не проживет, если удавит своего шофера на скорости сто шестьдесят. Либо будет иметь дело со мной… — От злости Хафнер даже протрезвел.

— По-моему, это его не волнует, — предположил Тойер. — Да и вообще, кто сказал, что он сделает это на ста шестидесяти? Возможно, потом он захочет поменять тачку. Скажем, заставит меня ехать за ним, выйти без оружия из машины и лечь на землю. После чего врежет мне по башке и придушит Лейдига. В его распоряжении окажется тачка, пока что не объявленная в розыск. Коли уж этот козел такой умный. Что же передавали по ящику, когда был убит Брехт? Ах, какая разница… Он сам придумал себе такое алиби. Убивать сейчас стало модным.

— Все из-за того, что мы в восьмидесятых пустили в страну всякую шваль, — буркнул Хафнер. — Теперь цыгане осушают на востоке болота. Пожалуйста, приезжайте к нам, все приезжайте, кому не лень!

— Постепенно светает, — прервал Штерн шовинистические излияния коллеги. — По-моему, они недалеко от нас, вон там, впереди. Я быстро заеду на парковку. Шеф, пересядьте назад, к Хафнеру. Оба пригнитесь.

Тойер передал это Лейдигу. Но на парковке между Брухзалем и Карлсруэ — симпатичной площадке с романтичным названием «Серебряный колодец» — он передумал.

— За руль сяду я! — рявкнул он. Из кабины фуры выглянула заспанная физиономия водителя. — Мобила у меня, и вообще шеф тут я!

Усталый дальнобойщик хотел крикнуть им, чтобы не шумели, но Хафнер так грозно зыркнул на него из заднего окошка, что тот предпочел снова заснуть.

Старший гаупткомиссар гнал машину так, как не делал этого уже бог знает сколько лет; причем ему приходилось держать руль одной рукой — другая прижимала к уху мобильный телефон. В зеркале заднего вида торчали макушки его пригнувшихся сотрудников.

— Теперь Голлер требует, чтобы мы их догоняли, — передал он слова Лейдига. — Возможно, в Карлсруэ он хочет свалить с магистрали, а в Дёрфле напасть на меня.

Однако Голлер велел Лейдигу ехать дальше. Было без двадцати пять, почти рассвело, скоро дороги наполнятся транспортом. Что он замышляет?

— Лейдиг кашлянул! — рявкнул Тойер. — Внимание! — Медленно, словно первоклассник, он передал зашифрованную фразу: «Мой единственный друг, мама, недавно в Пфорцгейме заболела. Она рассчитывает на меня. Какую поддержку я теперь ей окажу?»

— Друг в Пфорцгейме, рассчитывает на поддержку, — снова Хафнер отобрал нужные слова с потрясающей точностью. — Все-таки Голлер рано или поздно должен заметить, что Лейдиг несет чепуху.

Тем временем они одолели первый крутой подъем автомагистрали, идущей на Пфорцгейм и Штутгарт. Тойер уверенно вел «шкоду», но куда — сам не знал.

— Не переживай, Штерн, верну я тебе тачку в целости и сохранности.

— В данный момент я больше переживаю за ее хозяина, — донеслось сзади. — Каково ему сидеть, зажав голову между коленей.

— А ты представь себе, хотя бы ради опыта, что бывает в настоящем регби, когда начинается свалка. Эх ты, неженка, — рявкнул Хафнер. — Только вот хреново, что во время погони невозможно курить. Никто не может. Даже я.

— Да, это действительно главная наша проблема, — фыркнул Тойер, но тут же замолк, так как Голлер вырвал у Лейдига трубку:

— Эй, легавый, не шути со мной! Иначе твой напарник коньки отбросит!

— Разумеется, господин Голлер! — четко, чтобы слышали ребята, воскликнул Тойер. — Назовите ваши требования! Я готов с вами сотрудничать.

— Хорошо, раз ты понимаешь, каково человеку дважды все потерять — у русских и теперь из-за этого говнюка Брехта. У меня кузен в Пфорцгейме. Потом я в Америку…