Гетера с лимонами

Инна сказала это так уверенно, что ни у кого и мысли не возникло, что это может быть не так.

Глава 16

Лев Зосимович все еще находился в больнице.

– Ему уже лучше, – сказала его жена. – Но врачи все же настаивают, чтобы он побыл еще у них под наблюдением.

– А навестить его можно?

– Отчего же нельзя. Навестите, конечно. Сейчас объясню вам, как его найти.

И женщина продиктовала подругам адрес больницы и номер палаты, в которой лежал Лев Зосимович. Мужчина визиту девушек очень обрадовался. Принял у них из рук сумку с соками и фруктами и сказал:

– А я все лежу да про наше с вами дело думаю. Ведь откуда этот подлец мог знать, что Петр для меня так много значит?

Подруги обрадованно переглянулись. Им даже не придется ничего объяснять Льву Зосимовичу! Мужчина и сам догадался. Все-таки приятно иметь дело с умными людьми.

– Это же получается, – продолжал Лев Зосимович, – что этот мерзавец в самый мой потаенный уголок жизни проник. А как? Кто его туда пустил? Уж точно не я! Я с кем попало сокровенным делиться не приучен.

– И мы об этом же подумали! И привели с собой Удава.

– Удава?

– Ну, того любвеобильного типа, очаровавшего повариху у вас в колонии.

– Помню шельму, – усмехнулся Лев Зосимович. – Все такой же ходок до женского пола?

– Успокоился. Встретил свою любовь и успокоился. Можно его позвать?

– Зовите. Сопоставим с ним все недавно происшедшие события. Глядишь, и в самом деле вычислим мерзавца.

Однако даже совместных усилий Удава и Льва Зосимовича не хватило, чтобы вычислить в их окружении стукача.

– Остается только одно…

– Что?

– Нам нужно найти третьего, – твердо произнесла Инна. – Этого Шакала.

– Но я не помню имени этого человека.

– Сергей Хаповец его зовут, – подсказал Удав.

Так вот кто этот Сергей Хаповец! Шакал!

Лев Зосимович задумался:

– Хм, ну раз так, то думаю, будет совсем не трудно найти этого человека. Сейчас я позвоню одному человеку… Думаю, что уже через час, максимум через два часа, у нас будут координаты этого Шакала.

Звонок другу возымел действие. Бывший вольнонаемный Сергей Хаповец проживал ныне в Питере. И не где-нибудь, а в престижнейшей его части – на Васильевском острове. Впрочем, дом его был обычным домом старой постройки. Грязный и отчаянно нуждающийся в капитальном ремонте.

Квартира тоже была не подарок. Коммуналка из четырех комнат. И сам Хаповец занимал всего одну комнату из этих четырех. О том, что его близкий детдомовский друг погиб, Хаповец знать не знал, потому что телевизора у него не было. Газет он не читал. И все свое свободное время посвящал зарабатыванию денег на предстоящую свадьбу с пышнотелой Аней, чьими фотографиями была буквально увешана небольшая комнатка Хаповца.

Услышав от подруг о гибели своего друга, он был буквально сражен.

– Славка? Козырь? Погиб? Его убили? Да какая же мразь отважилась на такое?

– Вот и мы тоже хотели бы это узнать.

– Я готов! – тут же вскочил Хаповец. – Что нужно делать? Куда нужно идти?

– Никуда не нужно.

– И чего вы хотите от меня? – растерялся мужчина.

– Есть основания полагать, что ваш друг погиб из-за вас.

– Из-за меня? Как это из-за меня?

– Вы кому-нибудь рассказывали о нем?

– Конечно. Многим! И много раз. Славка – это же мой лучший друг. Да мы с ним были как братья! Вы себе представить не можете, что такое жизнь в детском доме. Такую дружбу ни забыть, ни заменить просто невозможно. Мы даже татуировки себе сделали.

И, распахнув рубашку, Хаповец показал на полуразмытую карту – король пик, – украшавшую его предплечье.

– Что это? – удивилась Мариша.

– Козырь. – И пояснил: – Кличка такая у Славки была – Козырь. Вот мы с ним и договорились, он у себя на плече шакала изобразит в мою честь. А я у себя козыря. В его, значит, честь.

– Зачем? – изумилась еще больше Мариша.

– Да так, – покраснел Хаповец. – Молодые были, глупые. Тогда нам казалось, что это отличная затея. Вроде как побратались, понимаете?

Так вот откуда на теле у погибшего Горбунова было изображение звериной морды! Это была не собачья морда и не волчья. Это был шакал!

– Я многим людям рассказывал про Славку, – продолжал тем временем Хаповец. – А как же? Он мой самый лучший друг… был.

– В последнее время с кем вы о Славе разговаривали?

– Когда?

Подруги прикинули:

– Месяц. Может быть, два. Или чуть больше.