Гетера с лимонами

Хаповец задумался.

– Наверное, вы имеете в виду кого-то посторонних? – пробормотал он. – Потому что все мои старые приятели и знакомые и так про Славку от меня много раз слышали.

– Да! Да! – подтвердила Мариша. – Чужие люди! Кому вы рассказывали про Славу?

– Ну был тут один мужик, – пробормотал Хаповец, почему-то пряча глаза.

– В чем дело?

– Мутный он какой-то. Сам не пойму, как получилось, что мы с ним пить начали. И ведь главное, я это дело не особенно-то люблю. Совсем, можно сказать, не люблю.

– Какое дело?

– Ну… Это… выпить, значит.

– А тут стали пить?

– Практически с незнакомым человеком?

Хаповец чуть не плакал.

– Сам не пойму, как это получилось. В кафе он к нашей компании подсел. То да се, пиво нам выставил. Вот после того пива я и поплыл. Что уж я ему рассказывал, не помню. Про Славку точно рассказывал.

– Откуда же вы знаете, что рассказывали, если ничего не помните?

– А я про Славку всегда рассказываю, – бесхитростно пояснил Хаповец. – И в тот раз рассказывал. Наверняка!

– А что за человек? Имя? Адрес? Телефон?

Хаповец помотал головой:

– Не-а. Ничего не знаю. Описать только могу.

Толку-то с его описания! Но, как известно, с паршивой овцы хоть шерсти клок.

– Описывайте, – со вздохом согласилась Мариша.

– Роста он был не так чтобы огромного. Среднего роста. Ноги короткие и, кажется, даже кривые. Но зато плечищи! Ручищи! Во! Орангутанг, а не человек! Горилла!

Кого-то это описание напоминало до боли знакомого. Но подруги еще боялись поверить в свою удачу.

– А лицо? Лицо у него какое было?

– Да страшная такая морда. Вся в оспинах. Как изрыто все. Борозды, жгуты, уж на что я человек не брезгливый, а и то смотреть тошно было.

Да это же Влад! Определенно, к Хаповцу приходил Влад. Во всяком случае, данное описание в точности подходило Владу. Удав, присутствовавший при этом разговоре, тоже оживился.

– Погодь, – произнес он. – У меня фотка этого урода, кажись, имеется.

И он стал быстро щелкать кнопками на своем телефоне.

– Если не стер, то должна быть. Сейчас, сейчас… Ага! Вот он!

Телефон у Удава был последней модели. Видео– и фотокамеры с мощными пикселями. Так что фотография Влада получилась качественная.

– Он?

– Он!

Хаповец только глянул и даже ни на мгновение не усомнился:

– Он! Точно он! А что? Вы знаете этого гада? Это он… Он Славку замочил?

– Пока не знаем.

– Если это он, то я его своими собственными руками задушу!

– Это вряд ли.

– Почему?

– Потому что он уже мертв. Вас опередили.

– Черт! – расстроился Хаповец. – Жаль.

Мужик выглядел таким огорченным, что Инне захотелось его утешить.

– А может быть, оно и к лучшему, – сказала она. – Сел бы ты из-за этого негодяя в тюрьму, Анька бы тебя не стала дожидаться. Мигом за другого бы выскочила.

– Не-а, – мечтательно произнес Хаповец. – Сразу видно, что вы мою Аню не знаете. Она бы меня обязательно дождалась. Сто процентов!

После того как Хаповец опознал Влада, дело стронулось с мертвой точки. Удав послал сообщение с фото на телефон Льву Зосимовичу. И уже через минуту получил от того подтверждение.

– Видел. Знаю. Это наш новый водопроводчик. Очень надоедливый тип.

– И когда он к вам приходил?

– Примерно недели две или три назад. Я как раз собирался в Канаду. И разговаривал про Петра с сыном по телефону.

– То есть водопроводчик слышал, что вы собираетесь лететь в Канаду, где будете хлопотать за своего старого однополчанина?

– Слышал.

Все ясно! Некто поручил Владу собрать информацию о самых близких людях Льва, Шакала и Удава. С последним Владу оказалось работать совсем просто. Ведь он и так отлично знал Удава и всех его близких. С Шакалом оказалось чуть потрудней. С ним Владу пришлось выпить на брудершафт.

И самым сложным оказалось подобраться ко Льву Зосимовичу. Для него Влад даже переоделся в костюм водопроводчика. И вот под видом сантехника Влад пробрался в квартиру, услышал, что Лев Зосимович летит в Канаду, чтобы оплатить там страшно дорогую операцию для старого друга. И сделал из услышанного соответствующие выводы.

Выходило, что своей заботой Лев Зосимович фактически подписал своему старому другу смертный приговор.

– Дурак я, дурак! – чуть не рыдал Лев Зосимович. – Никогда не вел важных переговоров при посторонних.

– Не убивайтесь вы так! Все ваши близкие знали о вашем желании помочь старому однополчанину. Кто-нибудь обязательно бы проговорился.