Стучат – закройте дверь!

Но Филин умел убеждать:

– Кто говорит о тюрьме? Если будем действовать сообща, то никто нас не заподозрит.

– А проверки?

– Проверки я беру на себя! – заявил Филин. – Не зря же я просиживал штаны в этой конторе уже битых три года! Я знаю, как и что проверяют. Не бойтесь, я все сделаю – комар носа не подточит. И вообще я все беру на себя. Если и погорю, то только один. Вы лишь должны делать вид, что ничего не видите и не знаете. Лады?

Трое его коллег посовещались и согласились. Если им ничего не грозит, то почему бы не разбогатеть на халяву?

Видимо, Филин в самом деле был гениальным финансистом. Он читал бухгалтерские гроссбухи, словно любовный роман. С упоением! С азартом!

Филин продумал гениальную махинацию, которая действовала целых два года. И ни одна финансовая проверка не нашла подвоха в предоставляемых Филином документах. А между тем деньги за продаваемое золото шли не в казну государства, а в карман Филина и частично в карманы трех его сообщников.

Афера основывалась на том, что охранялись и тщательно контролировались лишь подступы непосредственно к самим приискам. Государство охраняло от посягательств воров крупицы, теряя тем временем сотни килограммов. Афера Филина же существовала только на бумагах. Воровать золото, как это делали «черные» старатели, он не собирался.

Никто из заговорщиков не крался под покровом ночи, не намывал золото, не крал его с прииска. И никто из них потом не убегал сибирскими болотами в тайгу и глухомань, преследуемые охраной и злобными собаками. Все было чисто и интеллигентно. Охрана получала сопроводительные листы и перегоняла товар в нужное место. Золото вроде как и не исчезало. Однако именно Филин, а не государство, получал рубли за проданное золото.

С самим металлом Филин не связывался. Во-первых, тяжело, а во-вторых, громоздко. Чтобы заработать миллион советских рублей, нужно было украсть очень и очень много килограммов золота.

– Бумага не в пример легче, – объяснял он своим сотрудникам. – Нам нужны рубли. Курс рубля вполне стабилен. И с валютой мы тоже связываться не станем.

Когда золото уходило за рубеж, так контроль еще более жесткий. Есть риск погореть.

Так шло долгое время. Пока однажды Филин не почувствовал – все! Хватит! Рисковать дальше не имеет смысла – он уже миллионер. А что станет с его миллионами, если он угодит за решетку? Об этом думать даже не хотелось.

– Увольняюсь, – заявил он своим сообщникам. – И рекомендую вам поступить точно также. Но уходите не все сразу. А по одному, чтобы не вызвать подозрений.

Сообщники выполнили последнее указание шефа. И к восемьдесят пятому году золотой прииск лишился четырех своих счетоводов, но зато внезапно стал приносить гораздо больший доход. Это списали за счет ввода в эксплуатацию на прииске нового оборудования. И технари поздравляли друг друга с тем, что оборудование на практике оказалось даже более эффективным, чем они рассчитывали в теории. Никто даже и не заподозрил тут преступного умысла скромняги-счетовода.

Да, Филину повезло. Никто так и не вычислил его аферы. Он ушел с прииска, став единоличным обладателем миллионов рублей. Какое-то время он тихо жил, тратя лишь проценты с них, выжидая и скучая без дела. А затем, когда в стране началась перестройка, воспрянул духом. Филин понял – сейчас его финансовые способности будут востребованы как никогда прежде.

И оказался прав. За несколько лет перестройки Филин не только увеличил свое состояние во много десятков раз, но и приобрел вполне заслуженную славу финансового гения и гениального бизнесмена. Жил он в сравнительно небольшом теплом городке Краснодарского края. Так что когда встал вопрос о том, кого выбрать в мэры, именно он стал его первым мэром.

– О том, сколько выкачал Филин из сравнительно небольшого городка, отданного ему на управление, история стыдливо умалчивает, – произнес Лисица. – Видимо, во избежание острого приступа зависти у других не столь удачливых мэров.

Однако если Филин и воровал и мухлевал во вверенном ему регионе, то делал он это крайне мудро и осмотрительно. Пока он занимал пост мэра, город процветал. Уровень безработицы был практически равен нулю. Рождаемость возросла. Строились детские сады и школы. Для стариков и пенсионеров регулярно устраивались общественные гулянья с раздачей небольших, но чрезвычайно приятных сердцу стариков подарочков.

Одним словом, народ с удовольствием переизбрал бы Филина и на второй, и на третий, и даже на четвертый сроки. Но Филин отказался от переизбрания.