Рыцарь с буйной фантазией

Так что Мариша была даже отчасти рада, что сегодня дед решил устроить себе разгрузочный вечер. Но в то же время за тарелкой, на которой горкой были положены ароматные, посыпанные мелко порубленным чесночком и укропчиком пельмешки, было бы так удобно разговорить деда. За едой он однозначно добрел. А выпив рюмку водки, становился еще и разговорчив.

Однако сегодня обычная программа дала сбой. Дед улыбался чему-то в свои густые усы, а Мариша устроилась рядом, ловя каждое его движение. Ничего подходящего для начала разговора она придумать так и не успела. Дед заговорил сам. Правда, не совсем о том, о чем собиралась поговорить с ним Мариша.

– Вот ты у нас уже и замужем побывала, – произнес он наконец. – Скажи, одной женщине ведь жить нельзя?

Мариша откровенно растерялась. Что тут скажешь?

– Одной жить скучно, – наконец призналась она.

– Выходит, вы, женщины, замуж от скуки выходите? Ни за что не поверю!

Мариша растерялась еще больше. Но дед вроде бы и не думал сердиться. Напротив, он развеселился и даже подмигнул внучке. Мол, чего там, знаю я все ваши бабские секреты, мне-то уж можешь рассказать.

– Не столько от скуки, а чтобы было кому защищать и…

Но дед ее недослушал.

– Вот! – радостно воскликнул он. – То-то и оно! Мариша, как ты считаешь, а я еще ничего? Могу заинтересовать собой женщину, чтобы она пошла за меня замуж?

У Мариши вообще голова пошла кругом. О чем это толкует дед? У него же раритетная шпага из коллекции похищена и другие экспонаты. Он что, забыл?

– Не забыл я! – помрачнел дед. – Вот вы, бабы! Умеете человеку настроение испортить. И что тебе далась эта шпага? Вроде бы не игрушка. Что она тебя так занимает?

Мариша вспыхнула. Сказала бы она ему! Но вместо этого она спросила совсем другое:

– А как она к тебе попала?

– Обычно попала, – еще больше нахмурился дед. – У другого коллекционера приобрел.

– Выменял?

– Нет.

– Купил?

– Откуда у меня могли взяться такие деньги? – сверкнул на нее глазами дед. – Ты хоть примерно представляешь, сколько она стоит? А я честный служака! У меня таких денег вовек не было!

– Тогда как? – растерялась Мариша.

Дед молчал и сопел. Господи, до чего трудно с ним разговаривать! Ведь ни словечка в простоте не скажет!

– Как? – наконец буркнул дед. – А вот подарили мне ее.

– Подарили? Просто так подарили?

– Не знаю, может быть, красивым девкам просто так подарки и делают, а я мужчина – боевой офицер, просто так подарки принимать не приучен!

– Но шпагу тебе подарили? За боевые заслуги? Перед отечеством?

– За заслуги. Но не боевые и уж точно не перед отечеством.

Мариша вопросительно уставилась на деда.

– Вижу, что все равно не отстанешь! – вздохнул тот. – Ладно уж, расскажу. Но только учти, чтобы никому потом не проболталась. История эта хоть и давняя, а все равно нехорошо, если на свет выплывет.

Мариша тут же поклялась, что никому не скажет. И при этом ни мгновения не сомневалась, что клянется от чистого сердца. Но в то же время не сомневалась, что завтра же, если уже не сегодня, все выложит Инне. И кто после этого поймет женщину, если она сама себя не понимает?

– Был у меня один товарищ, – начал говорить дед. – Мы с ним еще в Великую Отечественную познакомились.

Мариша знала, что деду, несмотря на его крайнюю молодость в те годы, довелось побывать на войне. Он был, что называется, сын полка. Отец его был на фронте. Мать и прочих родственников, которые оставались в деревне, сожгли фашисты. А дед десятилетним мальчишкой пробился через линию фронта и разыскал своего отца. Отослать мальчика прочь отец не успел. Его вскоре убили. И ребенка оставили при полке, рассудив, что переправить обратно через линию фронта – это значит отправить мальчонку на верную смерть.

Так что дед остался на фронте и прошел почти всю войну, дойдя до самого Берлина. И даже получил награды за проявленные им, несмотря на юный возраст, отвагу и мужество.

– А потом я так и пошел по военной части. И Гришка тоже. После войны сложное было время. Наши пути разошлись. Он продолжал служить и уже полком командовал, когда попала к нам бумага, что, дескать, не погибли у Гришки родители.

– И что?

– Не погибли, а оказались в Германии. И мало того, что оказались там, так после войны еще и вернуться на родину не пожелали. И целиком, с потрохами продались западному империализму.