Дайвинг для крокодила

А в здание заправки уже входили менты. Это были всего лишь обычные гаишники. Но перепуганной заправщице было все равно.

– Миленькие! – кинулась она к ним. – Помогите! Ограбили!

Менты тут же схватили парня, стоящего за Кирой. И саму Киру.

– Да не они! – расстроилась продавщица. – Это свидетели. А грабители уже удрали!

– Догоним!

И они в самом деле помчались в погоню. Проследив за ними взглядом и убедившись, что они уехали, Кира рванула к двери. Только ее и видели.

– Девушка, – попыталась остановить ее заправщица. – Вы же хотели заправиться!

– В другой раз!

И Кира выскочила на улицу.

– В другой раз и в другом месте, – бормотала она, вставляя дрожащей рукой ключ в замок зажигания. – Леся, ты видела грабителей?

– Нет. Каких грабителей?

– Тех ребят, которые только что выскочили с заправки?

– А, этих! Этих, да! Видела.

– Они были без чулок?

– Что?

– На голове у них были чулки?

– Чулки? Нет. Что ты!

– Уматываем!

– А что случилось?

– Случилось, что нам некогда выступать свидетелями по всяким дурацким ограблениям.

– Ограблениям?

– Господи! Эти ребята грабители. И теперь менты захотят, чтобы мы их опознавали и всякое такое.

– А почему мы?

– А кто еще? Меня они ограбили, ты их видела. Конечно, мы и есть главные свидетели. Черт, почему не заводится?

К своему удивлению, Кира обнаружила, что до сих пор сжимает в руке тысячную бумажку. Все верно! Она же собиралась ею расплатиться за бензин. Бензин она не получила. Но и грабители то ли не заметили деньги в руке у Киры, то ли побрезговали такой мелочью, но деньги остались у нее. Это Киру приободрило. Она не любила терять деньги просто так.

– Ну что же, тем более уезжаем! – бодро произнесла она. – Раз меня даже и не ограбили, то задерживаться нечего!

Что тут поделаешь. Ограбление, где Леся лишь мельком видела грабителей, а Кира вовсе не видела ничего, кроме их чулок, просто было обречено на то, чтобы превратиться в «глухаря». Без свидетелей. А чего ради, скажите на милость, им терять время и нервы, если в больнице их дожидалась баба Клава?

Та уже пришла в себя, но была еще очень слаба. Во всяком случае, так сказал врач и не разрешил подругам пройти в палату.

– Завтра приходите, – велел он им, важно щуря глазки за толстыми стеклами своих очков. – Завтра!

Но подруги не ушли. Они отлично знали, что слово врача в больнице вовсе не самое последнее. Последнее слово обычно остается за младшим персоналом. К примеру, за медсестрами. К ним подруги и пошли за помощью и пониманием.

– Зря опозоримся. Они нас пошлют! – шептала Леся. – Ты же слышала, что сказал врач!

Но Кира держалась другого мнения:

– Ты себе даже не представляешь, в какие незаметные щелки умудряются проскальзывать маленькие монетки.

И Кира многозначительно похрустела кошельком и оказалась права. Сначала маленькая медсестричка и слышать не хотела, чтобы пустить подруг к бабе Клаве. Но деньги плюс жалобная история про одинокую старушку из Тулы, на которую напали злые люди, жить ей негде, родная внучка прогоняет из дому, а ведь бабушка одна-одинешенька во всем чужом ей городе, сыграла свою роль.

Медсестричка оттаяла, расчувствовалась и великодушно произнесла:

– Ну, уж ладно! Хотя и не положено, но сделаю для вас исключение. Все равно врачи сейчас на совещании.

И, не забыв изъять из рук Киры хорошенькую фиолетовую купюру, она повела подруг в палату к бабе Клаве. Та выглядела получше. И очень обрадовалась, увидев девушек.

– Ну, как там в доме? – спросила она, дождавшись, когда медсестра оставит их одних.

Подруги вкратце обрисовали бабе Клаве ситуацию. И про приезд Наденьки – невесты Лаврентия Захаровича. И про чету Сидорчуков, оказывается, купивших дом. И про неожиданное возвращение Анастасии.

– Вот дает Лавр! – засмеялась баба Клава. – Всю жизнь бирюком прожил. А на старости лет любовь у него взыграла. И не стыдно ему было! Почему же он мне ничего не сказал?

Подруги объяснили, что у Лаврентия Захаровича и Надежды Михайловны любовь, можно сказать, еще только зарождалась. И как всякое юное создание, ее следовало оберегать. От сквозняков, от вредителей и досужих сплетников.

– Но мне-то мог сказать!

– Наверное, хотел убедиться в истинности своих чувств.

– Ох, не утешайте вы меня, – покачала головой баба Клава. – Все равно сказать должен был.

Подруги не спорили. Теперь уже было все равно, что и кому должен был сказать покойник. Кажется, и баба Клава это тоже поняла. И начала расспрашивать подруг про других нежданных гостей. Появление Сидорчуков заставило бабу Клаву снова огорчиться.