Миланский тур на двоих

Оленька так и сделала. И хотя следователь, не постеснявшись, сразу же заявил ей, что нападение, вероятней всего, организовала Оленька сама, чтобы отвести подозрения от своего мужа, но все же пообещал приехать и посмотреть на нее. За время, пока он ехал, Оленька по совету все того же опытного дяди Леши, вызвала врачей. И с их помощью зафиксировала свою травму.

Так что когда к ней явился следователь, Оленька уже встретила его со справкой от врача. Следователь долго изучал бумажку, пыхтел, ворчал и возмущенно поглядывал на Оленьку. Но в конце концов все же согласился, что происшествие выглядит весьма подозрительным.

– Но так как про этого седоволосого господина вы ровным счетом ничего не знаете, то вашего Тимура я пока что повременю выпускать на свободу. Да ему же у нас и лучше будет.

– Чем же лучше? – в слезах спросила у него Оленька.

– Целей будет, – отрезал следователь. – Вот вы на свободе остались. И что? Посмотрите, чем это для вас закончилось. Вы чуть не погибли! А муж ваш сидит у нас, в тепле, сухости. Три раза в день получает питание. Никто его по ночам по голове не бьет и сотрясение мозга не устраивает. И чего вам еще нужно?

От такой логики Оленька несколько подрастерялась. А следователь продолжил:

– Впрочем, ваше заявление мы должны оформить официально. Вы ведь будете писать заявление? Я правильно понял?

– Да! Буду! Конечно!

– Но учтите, так как мы не знаем точно, кто именно ударил вас по голове, может быть, вы и сами это ухитрились сделать или подруг своих попросили, то мужа вашего мы пока что из-под стражи не выпустим.

Скрипя зубами, Оленька отправилась за следователем, писать официальное заявление. А подруги, предоставленные самим себе, поехали отсыпаться. Впрочем, пока они добрались до своего загородного поселка «Чудный уголок», где они жили, им позвонил дядя Леша.

– Оленька сказала, чтобы я передал всю информацию об отце Тимура вам, – сразу же поставил он их в известность.

– Да, но...

– Записывайте!

– Но мы...

– Гаджиев Теймур Гаджиевич. Записали?

– Запомнили.

– Молодцы! Но лучше запишите. Там еще кое-какая информация имеется. По словам Тимура, своего отца он совсем не помнил. Они с мамой всегда жили вдвоем. Сначала в каком-то маленьком северном городке, очень похожем на Санкт-Петербург. А потом уже в Питере, тогда еще Ленинграде.

– Маленьком северном городке? – недоуменно переспросила Кира. – И что это значит? Вологда? Или Архангельск?

– Ну, я бы не назвал Архангельск маленьким. К тому же сомневаюсь, чтобы он был сильно похож на Ленинград. Скорей всего речь идет об одном из малых творений нашего царя-реформатора. Возможно, это Кронштадт. Или Петрозаводск. Оба городка маленькие. Но четко спроектированные. И в архитектуре, и в планировке города можно увидеть сходство с Питером.

– Неужели маленький мальчик мог провести такой глубокий анализ?

– Он и не проводил, – терпеливо пояснил адвокат. – Это уже мои личные выводы. А Тимур всего лишь сказал, что из детства у него сохранились смутные воспоминания о том, что они жили с мамой в каком-то старинном доме. Там высокие потолки с лепниной. Камин или печка, выложенная белой плиткой. И кроме них в этой квартире жили еще двое людей. Пожилые. Тимур звал их дедушка и бабушка. Но чьи это родители – его матери или отца, сказать не может. Дедушку он звал деда. А бабушку почему-то называл просто Зина. Но когда Тимур, уже будучи взрослым, пытался поговорить со своей матерью об этих людях и порасспросить, кем они приходились ему в действительности, мать подняла его на смех. И заявила, что таких людей вовсе не было. Это Тимур себе все придумал. Что они с Тимуром всегда жили только вдвоем. И до того, как они получили эту квартиру на шоссе Революции, они долгое время жили в коммуналке.

– Может, это и была коммуналка? А деда и Зина являлись всего лишь соседями?

– Возможно. А еще Тимур припомнил, что мать водила его гулять к морю.

– К морю?

– Да. Он называл это море. Большая вода. Корабли.

– Значит, город был морской? Порт?

– Вероятно.

– И Кронштадт, и Петрозаводск – оба стоят на воде. Кронштадт на Финском заливе. Петрозаводск на Онежском озере. Но оно такое большое, что вполне может сойти за море. Во всяком случае, стоя на берегу в порту, другого конца озера не увидишь.

– Значит, там и нужно искать корни Тимура со стороны отца.

– А сам Тимур никогда не предпринимал таких попыток?

– Нет. Мать объяснила мальчику, что его отец умер. И больше никаких родных с той стороны у него не осталось.