Да поможет нам Босс

– Знаете, вы Тате об этом сами скажите, – наконец решила она.

– Когда вернется Тата?

– Через два дня.

– Безобразие! Она может не успеть попрощаться с отцом. И помочь мне тоже не успеет!

– А Амалия?

– Она совсем плоха! Ее пришлось отправить в больницу. У нее давление и мигрень.

– Ужасные болячки.

Но родственница Амалии не различила в голосе Мариши скрытой издевки. И промолчала. Молчала она так долго, что Мариша начала уже думать, что их либо разъединили, либо собеседница просто больше не желает с ней говорить. Но когда Мариша открыла рот, чтобы попрощаться, женщина неожиданно заговорила вновь.

– Кстати, – сухо произнесла она, – насчет той шкатулки из слоновой кости. Помните, вы меня пытали на ее счет?

– Да, да!

– Вы просили меня еще ее поискать.

– Помню.

– Вы не знаете, она была очень ценная?

Что-то в голосе собеседницы заставило Маришу насторожиться.

– А что? В чем дело? Она пропала?

– В том-то и дело!

Теперь в голосе женщины слышалась откровенная досада:

– Пропала! Словно в воздухе растворилась! Нигде нет.

– А вы хорошо смотрели?

– Перевернула вверх дном всю квартиру.

– А у Амалии спрашивали? Может быть, она ее куда-то спрятала?

– Не трогала она ее. Эта шкатулка уже сто лет стоит на одном-единственном месте. На телевизоре.

– И что?

– А то! След в пыли от нее имеется. А ее самой нету!

– И хозяйка ее не брала? Может быть, кто-то из гостей?

– Вы хотите сказать, что среди пришедших проститься с Эмином людей затесался вор?

– Кто-то мог взять эту вещь просто так.

– Как это – так?

– На память о покойном.

– Без спросу?

– Ну да.

– Так это и есть настоящая кража!

Спорить с этим Мариша не имела ни времени, ни желания. Тем более что и сама думала точно так же. По каким бы соображениям человек ни взял чужую вещь, он все равно действует воровски. И никак иначе!

Задумчиво посмотрев на персик, истекающий соком в ее руках, Мариша сорвала с дерева еще парочку сочных плодов и вернулась в дом. Идти к соседям с дружескими беседами ей расхотелось. Не то стало у нее настроение. Прежде необходимо было подумать.

А чтобы не терять времени даром, Мариша размяла самый спелый из двух сорванных ею персиков, добавила яичный желток, чуточку подвернувшейся под руку вишни и немного кукурузной (за неимением овсяных хлопьев) муки, чтобы смесь не растекалась. И получившуюся, надо сказать весьма вкусную, маску нанесла густым слоем на лицо.

После этого взяла последний, уже заранее порезанный на крохотные кусочки персик и отправилась с ним на диван в гостиную. Релаксировать.

За этим занятием ее и застал юный Нурик. Мариша слышала его приближающиеся шаги. И с неудовольствием наблюдала из-под опущенных ресниц, как юнец вначале застыл на месте. А потом побледнел. И, повернувшись, с топотом кинулся в глубь дома.

– Вся семейка чокнутая, – проворчала Мариша про себя. – Парню уже пятнадцать лет, а все в пятнашки по дому гоняется. Кретин!

Вслух она говорить не могла, чтобы не повредить маску и не замедлять процесс всасывания полезных микроэлементов и витаминов. Единственное, что она могла, отправлять крохотные кусочки персика с тарелки себе в рот. И посасывать их.

Некоторое время Маришу не тревожили. Но затем в доме раздался какой-то шум. Топот ног. И не успела Мариша встревожиться, как в гостиную с обнаженным пистолетом ворвался бравый майор. Глаз Мариша, разумеется, не открывала. Опять же – чтобы не повредить маску. Но из-под приспущенных ресниц видела, что усы у майора от возбуждения стояли дыбом. И весь его вид – красное, покрывшееся пятнами лицо, расстегнутая рубашка и частое дыхание – говорил о крайней степени волнения.

– Где она? – диким голосом завопил он, озираясь по сторонам.

Так как пистолета он при этом из рук не выпускал, то Мариша порядком струхнула. А ну как наступившая жара повлияла на майора таким скверным образом? Тепловой удар – штука коварная. А если еще он ляжет на выпитое недавно вино… Кстати, пил сегодня утром майор вино или нет? А если не пил, то с чего он в таком возбуждении?

Но толком поразмышлять на эту тему Мариша не успела. Майор наконец сфокусировал свой взгляд на диване, где отдыхала Мариша. Побледнел словно полотно (ой, не к добру такие резкие перемены цветовой гаммы!) и бросился к ней:

– Милая! Что он с тобой сделал?

Произнося эти слова, майор в полной прострации не замечал, что тыкает Маришу в бок дулом пистолета. А она, замерев от страха, не шевелилась.