– Столбняк, – пояснил Роман Романович. – Копыто где-то повредила. А какая здоровая была, никогда ничем не болела…
Стаська читала много книжек и знала, что столбняк вроде бы считается смертельной болезнью. Всё-таки она спросила – отчего-то шёпотом:
– Она может поправиться?
– Надеемся, – вздохнул Роман Романович. – Она ведь сильная. Даже доктор удивился, что жива ещё. Может, в самом деле поднимется…
Лошадь как будто услышала его голос. Она всхрапнула и попробовала пошевелиться, даже немного согнула переднюю ногу.
– Видите, вряд ли у нас сегодня что состоится, – сказал Роман Романович Алексею. – Если хотите, можете вниз пройти, на лужайку, там смена как раз занимается. Посмотрите, что к чему.
Снегирёв и притихшая Стаська послушно отправились смотреть. По зелёному, слегка кочковатому выгону, напоминавшему старое футбольное поле, друг за дружкой ездили шесть всадниц.
– На Памире, повод короче! – покрикивала в маленький мегафон молодая женщина-тренер. – Хлыстиком, хлыстиком под шенкель! На Манечке, пятки вниз!.. Колени совсем не работают!
Девушки старательно выполняли команды, пуская лошадей то шагом, то рысью, а иногда даже галопом. Не у всех получалось одинаково хорошо.
– Это Нонна Гербертовна, очень опытный тренер, – сказал Роман Романович, когда Снегирёв со Стаськой вернулись к конюшне. – Если хотите, я вашу дочку сразу к ней запишу.
Стаська оглянулась на «дядю Лёшу», ожидая решения от взрослого спутника. «Дочку», из-за которой у него невпопад стукнуло сердце, она благополучно пропустила мимо ушей. А может, просто не обратила внимания, привыкнув, что Жуковых тоже постоянно величали её мамой и папой…
– Н-нет, спасибо, мы лучше уж к вам, – выговорил Снегирёв. Человеку, назвавшему Стаську его дочерью, никакая Нонна Гербертовна составить конкуренцию не могла. – Когда позвонить, чтобы заново договориться?
Роман Романович оглянулся на больную лошадь. Одна из девушек постарше как раз присела возле неё с ведёрком и тряпкой и отвела в сторону густой длинный хвост. Несчастная кобыла не могла сама позаботиться о чистоте.
– Лучше я вам позвоню, – сказал тренер. – Тут, сами понимаете, не очень ясно, когда. Вы мне только телефончик оставьте…
– А как лошадку зовут? – спросила Стаська по-прежнему шёпотом.
– Калифорния.
Половину обратной дороги Стаська уныло молчала. Алексей сочувственно косился на неё время от времени. Он догадывался, что с ней происходит. Она так ждала этого дня. Потом собиралась с силами, чтобы не расстраивать заболевшую тётю Нину своей похоронной физиономией. Потом, как в сказке, всё было готово исполниться… И вот те на!
Снегирёв знал от Валерия Александровича, что Стаська очень любит кататься в машине, и повёз её домой другим маршрутом, через Невский и Лиговку.
– Мороженого не хочешь? – спохватился он, когда переезжали Литейный.
– Нет, спасибо… – вяло отозвалась она. – Сейчас обедать будем…
Так и не пригодившийся рюкзачок лежал у неё под ногами. Она даже морковку из него забыла отдать для других лошадей.
– Ты только носа не вешай, – посоветовал Алексей. – Сегодня не получилось, другой раз получится. Видела тех девчонок? Скоро и ты так же будешь скакать. Ещё и получше.
– Да я не про то, дядя Лёша, – Стаська попробовала улыбнуться. – Я просто думаю… Мы вот едем, солнышко светит… Люди ходят… А она там лежит, и никто помочь ей не может… лежит, умирает, наверное… Калифорния…
Губы у неё запрыгали. Она отвернулась к окошку.
– Так, – проворчал Снегирёв и бросил машину к поребрику, наплевав на запрещающий знак. Он хотел сказать Стаське, что плакать не надо, но не сказал. Любые слова, которые он сейчас мог бы произнести, были бы слишком взрослыми, деланными и фальшивыми. Только вконец всё бы испортили. И он послушался первого душевного движения – просто обнял её и притянул к, себе, желая утешить. Мелькнула запоздалая мысль, что для неё он вообще-то полузнакомый дядя-автослесарь… не подумала бы чего ненужного…
Стаська ненужного не подумала. Доверчиво сунулась к нему и расплакалась. Не только дети так плачут, уткнувшись носом в плечо человеку сильнее себя. Алексей гладил её по голове и смотрел, не особенно замечая, на неведомо откуда возникшего и уже подходившего к «Ниве» офицера ГАИ.
Приблизившись, тот внимательно заглянул внутрь машины и удалился, ничего не сказав.
Когда золото плавает
– Ясное!!!