Самба с зелеными человечками

— А то ты такая дура, что без понятия, куда и к кому от тебя любовник ушел! — даже раскраснелась от волнения Леся.

— Тоже интересная мысль, — призадумалась Кира. — Но в любом случае я теперь знаю, что искать Танькиного любовника нам лучше через третьи руки. Кто у нас там есть еще?

— В каком смысле?

— Ну, Танькины родители, — принялась перечислять Кира, — ее друзья. Соседи по собственной квартире, в конце концов. Где-то же Танька должна была встречаться со своим любовником. Не только же дома у Ивана Тимофеевича. А если и еще один любовник был… Нет, надо к Таньке заглянуть, может быть, кто-то из соседей что-то нам и расскажет, как она одновременно с двумя мужиками крутила.

Но так как Танькины родители до сих пор жили где-то в соседнем с ними доме, подруги снова кинулись к своему старому школьному альбому.

— Вот адрес, где до сих пор живут Танькины папа и мама, — сказала Леся. — А вот мальчик, который за Танькой ухлестывал. Жигунов Мишка, помнишь его?

Кира с сомнением посмотрела на тощее существо с цыплячьей шеей и огромными очками на тонком и длинном носу. Помнится, этот Жигунов хорошо успевал по математике и физике. И Танька небось водила с ним дружбу в корыстных целях, чтобы давал списывать на контрольных. Сама-то Танька никогда особых звезд с неба не хватала.

Вот язык у нее всегда был хорошо подвешен. И к иностранным языкам они с Динкой были способны.

— Погоди, — сказала она. — Кажется, у Таньки была еще одна подружка. Она от нас ушла в восьмом классе. И уже в девятом и десятом Танька так тесно сдружилась с Диной.

— Ну да, — кивнула Леся. — Была у Таньки подруга — Тамара Барвинкова. Огромная такая дылда. Наглая и самоуверенная. Она на парикмахершу пошла учиться. И я слышала — вполне преуспела. У нее теперь собственный салон, всякий там визаж, прически, маникюр и солярий с массажем. Все в одном флаконе.

Телефон Тамары нашелся в другом альбоме — выпуск восьмого класса. Выписав телефон и адрес, подруги принялись звонить ей. А также и Жигунову Михаилу. Но с парнем их поджидал облом. В его квартире давно жили другие люди, которые купили ее у родителей Михаила и знать не знали, куда перебрались прежние жильцы.

— И на вечере встречи выпускников Мишки не было, — стала вспоминать Леся. — Странно, куда же он делся? Но, может быть, кто-то из наших знает.

И она начала по очереди названивать своим бывшим одноклассникам, используя для этого все тот же альбом. Не всегда ей удавалось дозвониться до нужного человека. Но в конце концов она все же выяснила, что Мишка блестяще закончил университет и получил приглашение от какого-то американского колледжа, куда поехал на стажировку, потом остался там, получил научную степень, женился и окончательно осел в Америке, вызвав туда и своих стареньких родителей.

— Поэтому его и на вечере встречи не было, — сказала Леся. — Не потащился бы он через океан ради такого случая.

— Что же, — вздохнула Кира. — Из свидетелей остаются родители Татьяны, ее соседи и эта самая Тамарка.

— Предлагаю начать с родителей, — сказала Леся. — Потому что Тамара тоже переехала. Я ей сейчас звонила, она по старому адресу больше не живет. А у Маршевой Машки — нашей бессменной старосты — есть адрес салона Тамарки. Только самой Машки сейчас дома нет. Будет не раньше завтрашнего утра. Тоже куда-то умотала.

И подруги отправились к Танькиным родителям. Разумеется, выходя из дома, они постарались как можно основательней закутать поврежденные части тел в шали, подаренные щедрым Артуром. Так как сделать это подруги старались, не утрачивая известной доли изящества, на маскировку у них ушло больше времени, чем они рассчитывали.

Но дело того стоило! Большие шали закрывали лица подруг, бросая на них густую таинственную тень. В таком романтичном виде очень довольные собой девушки выскользнули из дома. Баба Таня к этому времени уже закончила все свои домашние дела и вышла на балкон, чтобы, как она говорила своим домашним, подышать перед сном свежим воздухом. А на самом деле чтобы обменяться свежими сплетнями с Ириной Филипповной, балкончик которой находился всего в полуметре от ее собственного.

Пенсионерки надеялись, что во дворе соберутся подростки, включат магнитофон, и можно будет всласть на них покричать, призывая к порядку и заглушая своими собственными зычными голосами музыку. Или на дерево заберется шкодливый рыжий кот из пятнадцатой квартиры — известный трус. На дерево-то он взбирался, но снимать его всегда приходилось хозяевам. На это тоже можно было посмотреть.