Чада в лесу

Он поднялся по правой стороне невысокой лестницы, и Митчелл за ним, открыл все три замка парадной двери. Они вошли внутрь.

В доме было холодно. Очень холодно. Что случилось с надежным центральным отоплением, которое должно было включаться каждый день в девять вечера и отключаться в девять утра?

— Я думал, вы включаете отопление, — сказал Митчелл.

— Включаем. Видимо, произошел какой-то сбой.

Он демонстративно показал Митчеллу пример — снял свои сапоги у порога, но фермер — а у него-то на ногах были облепленные грязью кроссовки — и не подумал разуваться. Он так и прошлепал в них по коридору. Питер старался не смотреть на его следы. Сейчас, припертый к стенке, он понимал, что лучше поскорее со всем этим покончить. Рождество Шэронн будет испорчено, да и его тоже. Почему он хорошенько все не обдумал, прежде чем отправляться сюда? Но нет, он обдумал, он другого-то ничего и не делал, только думал об этой чертовой машине целыми неделями, а ведь с гораздо полезнее было бы подумать о чем-то более важном и полезном. Он снял телефонную трубку и понял, что не знает, по какому номеру звонить в местную полицию, и обернулся к своему добровольному помощнику.

— Ноль-один-восемь-девять-два… — начал Митчелл. Он знал его наизусть. Еще бы.

Они приехали — двое полицейских в форме, оба мужчины — и попросили Питера показать, где машина. Сержант был знаком с Риком Митчеллом, а потому говорил с ним по-свойски: спросил, как там его семья и что тот собирается делать на Рождество. Казалось, полицейских присутствие фермера нисколько не раздражало. Когда Питер показал, где машина, они порекомендовали ему вернуться домой — «дабы избавить вас от новых переживаний, связанных с увиденным, сэр».

Питер чувствовал, что выбора нет. Он уселся за стол в ледяной кухне и спросил себя, что ему делать, если Митчелл не вернется. Наверное, ничего, подумал он, ничего. Надо было оставить машину там, где она была, и вернуться домой. Спустя минуту или две он поднялся, включил на полную мощность духовку и открыл дверцу. Это напомнило ему о тех днях, когда он еще жил в одной комнате с примыкающей к ней кухней и духовка иногда была единственным средством согреться. Присев снова, он попытался дозвониться до Полин, а потом до инженера по центральному отоплению. У обоих включались автоответчики. Благоразумно позабыв о собственном происхождении, Питер решил, что в стране стало невозможно жить с тех пор, как прислуга обзавелась машинами и автоответчиками.

Прошло полчаса, прежде чем полицейские — и Митчелл с ними — вернулись. Все трое сказали, что в доме довольно холодно, и обратили внимание, что включена духовка, но, видимо, ни один не считал это оправданием для Питера, который не был готов отвечать на телефонные звонки и принять в Пэссингэм-Холле целую бригаду полицейских.

— Мне нужно вернуться в Лондон.

— Уверен, ничто не помешает вам уехать этим вечером, сэр, — ответил сержант.

А его подчиненный оптимистично предположил, что заодно Питер сможет разобраться с отоплением.

— Но мне нужно ехать прямо сейчас, — сказал Питер.

— Боюсь, вам придется подождать. Это связано с отделом уголовного розыска. Очень вероятно, что патологоанатом захочет с вами поговорить… э-э… на месте. Нам придется спустить туда оборудование и вытащить машину.

— А что в ней? — спросил Питер.

— Не имею права отвечать на данном этапе, — сказал сержант.

Когда полиция ушла, он задал Митчеллу тот же вопрос. И поразился нелепости ситуации: этот любитель совать свой нос в дела соседей знает больше, чем он, о той машине и трупе, которые находятся на его, Питера, земле.

— Пусть этим занимается полиция, — ответил Митчелл важно и самодовольно. — Они сами расскажут вам, когда сочтут нужным.

Питер сразу догадался, что полицейские и близко не подпустили Митчелла к машине.

— А здесь, скажу я вам, холодновато. Схожу-ка я домой пообедать. Может, моя жена принесет вам чего-нибудь? Немного пиццы или киш?

— Нет, все в порядке, — ответил Питер сквозь зубы. Совсем как прислуга с автоответчиком, определенно, мир перевернулся. Где это видано, чтобы крестьяне ели пиццу или киш! — Пожалуйста, не стоит беспокоиться.

— Спасибо за помощь, Рик, — уходя, сказал Митчелл. — Сам себя не поблагодаришь, никто этого не сделает.

Повсюду на кухонном полу были следы грязи. Как и большинство домовладельцев с небольшим штатом прислуги, Питер боялся потерять Полин. Вряд ли ей понравится убирать все это за два дня до Рождества. Он уже сел на корточки, чтобы оттереть грязь самому. И он бы сделал это, если бы не заигравшая вдруг мелодия. Звук был механический. Питер пребывал в таком нервном напряжении, что в первый момент не мог понять, почему в его кухне в десять утра кто-то наигрывает «Sur le pont d'Avignon». Потом до него дошло, и он вытащил мобильный из кармана крутки. Это была Шэронн.