73  

– What men, – повторила «мисс Белые Шорты».

Ее английский был великолепен, манеры безупречны, внешность ослепительна, в ней чувствовалась изрядная доля китайской крови. Впрочем, Жёлтая Жемчужина никогда этого не скрывала, даже наоборот, в своих прабабках она числила знаменитую пиратку мадам Вонг. Жестокость и жадность которой давно вошли в поговорку…

– Well, well, well… [53] – Племянница наркобарона не спеша осмотрела всех пленников и… остановила-таки свой выбор на Борисе Капустине. Может, он показался ей самым заморённым, а может, самым отчаянно-злым. Она грациозно присела на корточки и сделала знак рукой: – Chung!


Толстяк по имени Чанг подкатил столик, с поклоном сдёрнул накрахмаленную салфетку… В мутном свете блеснул никель хирургических инструментов. Всякие там щипчики, пилочки, скальпели… Они завораживающе сияли, сразу видно – острые, с любовью отточенные… Ох, не спешил Будда Мантрейя приходить на грешную землю…

– Иди на хрен, сука! – взвыл Капустин. Капитан Кольцов до боли зажмурился, негр презрительно харкнул. В серых глазах не было ни тени испуга.

– Excellent [54] . – Жемчужина улыбнулась и, не оборачиваясь, привычно, ощупью взяла что-то со столика. Ещё нескончаемый миг… и раздался страшный крик Борьки, а у остальных стали подниматься дыбом и седеть волосы, потому что не приведи Бог даже издали услышать такой крик. Потому что вот так – действительно нечеловечески – кричат не просто от боли и не просто от страха. Это – последняя мука, последняя судорога ещё живого и способного жить тела, осознающего бесповоротное восшествие смерти, и при этом ты понимаешь, что очень скоро всё то же самое предстоит и тебе…


– Excellent… – Жемчужина облизнула пересохшие губы и отступила полюбоваться работой. Капустин висел мешком, неровно и коротко всхлипывая. По левому бедру ветвились кровавые ручейки. Тонкая рука женщины вновь потянулась к его изувеченной плоти…

…И в это время винтовочная девятимиллиметровая пуля, бесшумно прилетевшая из глубины джунглей, разорвала ей позвоночник. Жемчужину отбросило, как тряпочную куклу, прямо на Борьку, и она, потеряв всякую грацию, свалилась к его ногам – обездвиженная, но не убитая, с дёргающимся ртом и вмиг обезумевшими живыми глазами. Англичанину Бобу и шану по имени Чанг повезло существенно больше. Вот уж действительно притча о везении и невезении!.. Один рухнул с простреленным черепом, другой с продырявленной грудью, – они умерли сразу, так и не поняв, что случилось, не успев схватиться за оружие. Последующие несколько секунд Ивану запомнились смутно. Рельефы будд ожили и начали стремительно выпрыгивать из стены. Ползущий туман был облаками, по которым они ступали. Они двигались неуловимо быстро, быстрее, чем Кудеяр был нынче способен воспринимать. Вот тихо щёлкнули кусачки, расправившись с проволочными путами, и Скудин обнаружил, что сидит на земле, а на него в упор смотрит жуткая рожа. Этакий лесной призрак, бестелесный, безжалостный и в целом смертельно опасный. Кошачьи движения, густой маскировочный грим, родные, знакомые, сверкающие яростью голубые глаза. Глебка Буров по кличке Мутант. Пришёл-таки… Будда Любовь на грешную землю. Аллилуйя!!!

Кто-то уже подхватил на руки Борьку Капустина, тот плакал, корчась от боли, чудовищно матерился и без конца спрашивал: «Что у меня там?..» – «Жить и баб трахать будешь, – утешали его, – вторая половинка на месте…» Преподобный Джон Смит вполне профессионально перетягивал Скудину ногу.

– Glory hallelujah!.. [55] Кто есть эти?

– Братья во Христе. – Иван сморщился и уже почти на бегу вколол негру протянутый Глебом шприц-тюбик обезболивающего. – Аллилуйя…

Жизнь. Жизнь. Мощными ударами пульсирует сердце, и наполняет лёгкие воздух, и здоровая рука снова свободна и может держать автомат…

Менее чем через минуту всё было кончено. Янговые деревья по-прежнему роняли с листьев росу, а горные вершины истаивали в клубящейся пелене. У столбов остались три тела, два мёртвых и одно ещё живое, мечтающее о смерти. Столик с инструментарием даже не перевернулся…


Стеклянный ларёк под зелёным колокольчиком крыши, стоявший прямо напротив проходной нового «Гипертеха», у выезда на гатчинскую объездную, назывался симпатично и подходяще: «Теремок». Внутри посменно работали мальчики в бордовых форменных курточках и сугубо «дореволюционных» фуражках. Всегда разные, всегда по двое и всегда – что ни есть самого «пэтэушного» возраста. Отъявленная молодость не мешала им с ловкостью фокусников размазывать текучее тесто, превращая его в тонкие, геометрически правильные блины. Снабжать их двадцатью двумя видами начинки и выдавать аккуратно упакованными – на картонной тарелочке, если клиент желал перекусить прямо здесь, или в фольге и мешочке, если «с собой». К блинам прилагались чай, кофе, морс и бульон.

  73  
Предыдущая страница Следующая страница
×
×