Аленький цветочек

– Гуляй! – Профессор снял с тормоза удобный поводок-рулетку, и пёсик по обыкновению галопом бросился через лужи. Катушка с узкой импортной лентой тихо стрекотала, разматываясь. Профессор заранее знал, под каким деревом его питомец любит присаживаться, и подавил искушение заставить его поторопиться. Как ни хотелось ему поскорее снова зарыться в переданные Скудиным тетради, сворачивать собачью прогулку не годилось ни в коем случае. Тем более что Кнопик был кобельком, а значит, на улице не только и даже не столько физически разминался и делал свои дела, сколько помечал и обнюхивал знакомую территорию. «Новости собачьего Интернета, – говорил об этом сам Лев Поликарпович. – Причём в сугубо интерактивном режиме…» Жажда информации была близка и понятна профессору, лишать любимца доступа к ней он не стал бы ни за какие блага.

Кнопик, однако, сырости очень не любил и, едва добравшись до угла с Московским проспектом (того самого, между прочим, угла, где не так давно взорвали в машине депутата), без понуканий заторопился обратно.

– Куда с грязными лапами? А ну, сидеть!

Дома Лев Поликарпович поставил на плиту собачью кашу (всё по науке, куриные шейки с овощами и смесью из четырёх круп), хотел было заодно сварить себе кофе, но заторопился, мысленно махнул рукой, – попозже, через часок! – и поспешил в кабинет, где ждали его отцовские рукописи.

Он разложил их на столе, ещё раз оглядел и задумчиво усмехнулся. Вот ведь загадка природы. Нет, не «мартышкина спираль», а… Иван Степанович Скудин. Дуболом. Гестаповец. Солдафон. Бывший зять, ненавистный и недостойный… И вот поди ж ты – человек оказался. С принципами. Поразительно…

Тетрадей было девять. Восемь толстых, убористо исписанных шифрованным текстом. И одна потоньше, с выдранным началом, дневник. Звягинцев бережно взял её, придвинул поближе лампу, ибо короткий питерский день за окном уже догорал. Раскрыл, начал читать с того места, на котором остановился перед прогулкой.

12.07.38. Энкавэдэшник Хомяков вызывает у меня рвотный рефлекс. Думаю, не только у меня. Вот такие и позорят советские органы. Проныра, выжига, плут и, как мне кажется, копается в моих вещах. Да и господин фон Трауберг больше похож на нациста, чем на учёного. Что ж, ребус мой, кажется, хорош, пусть разгадывает кто сможет…

14.07.38. Здешний комар – это огромное породистое насекомое, чрезвычайно кровожадное и вездесущее. А вообще природа великолепна. Вокруг горы, склоны заросли сосной и берёзой. Несмотря на лето, по вершинам и в ущельях лежит снег, ручьи чисты, прозрачны и холодны до того, что зубы ломит. Кстати о зубах… Господин фон Трауберг заговаривает их весьма ловко, будто в самом деле учился у известного профессора Хемницера. Зато не может отличить уравнение Максвелла от бинома Ньютона. А вот ружьём, между прочим, владеет как ворошиловский стрелок. Не зря, видать, газеты только и пишут, что о дружбе ихнего Гестапо с нашим НКВД…

15.07.38. Сегодня получило продолжение недавнее знакомство с чрезвычайно интересным, неординарным местным жителем, потомственным «знающим человеком» Арсением Даниловым. Вначале он отнёсся ко мне крайне настороженно, даже притворился, будто не понимает по-русски, причина вскрылась чуть позже. Его отца, известного нойду, в двадцатом году, во время борьбы с пережитками прошлого, полномочные представители советской власти утопили в Ловозере. Сегодня Данилов сказал, что у меня хорошая душа, и пригласил в гости на оленью печёнку. Обязательно зайду; в нем чувствуется какая-то скрытая сила, обладание тайным, уже давно забытым знанием. Зря всё-таки допускаются подобные перегибы, но не с Хомяковым же их обсуждать…

17.07.38. Сегодня экспериментировал у замшелой, очень похожей на искусственную, пирамиды, такие обычно располагаются над местом пересечения двух или больше подземных потоков. Фантастика! Объективно – сильное поле неизвестной природы и явное нарушение законов гравитации. Субъективно – выпадение сознания из привычного пространственно-временного континуума. Чувство такое, будто все законы классической физики здесь ниспровергаются, переставая работать. Испытываю едкое торжество, моя теория об инвариантности вектора времени получила пусть косвенное, но подтверждение на практике. Величайшее заблуждение человечества в том, что оно считает хрональное движение одномерным. Время так же объёмно, как и пространство. Спираль, только спираль!