Друг от друга

— Я уверен, сэр, — деревянно проговорил тот, — такой необходимости не возникнет.

— И не волнуйтесь. Пока она не появится, я ничего заказывать не стану.

— С февраля будущего года отель станет принимать дойчмарки.

— Хм, будем надеяться, моя дама появится раньше.

— «Вальтершпиль» сюда, сэр. Налево.

— Спасибо. Ценю вашу помощь. Я и сам занимался гостиничным бизнесом — служил детективом «Адлоне» в Берлине. И знаете что? По-моему, ваш отель круче того по обслуживанию. В «Адлоне» ни у кого бы не достало смекалки поинтересоваться у человека, может ли он себе позволить посещение ресторана или нет. Даже и в голову бы никому не пришло. Вы превосходно справляетесь с работой. Так держать!

Я направился к ресторану. В зале имелся еще один выход на Маршталл-штрассе и ряд шелковых кресел для людей, ждущих автомобили. Я взглянул на меню и цены — поистине баснословные! — и присел в кресло — ждать прихода моей клиентки с долларами, или иностранными купонами, или чем там еще она собиралась расплачиваться. Метрдотель стрельнул на меня глазом и поинтересовался, буду ли я обедать. Я ответил, что надеюсь на это, и наш разговор закончился. Всю желчь во взгляде он приберег для крупной дамы, сидевшей в другом кресле. Я назвал ее «крупная», но на самом деле имел в виду — толстая. Вот что получается, когда походишь женатым какое-то время. Ты перестаешь высказывать напрямую то, что у тебя на уме. Только так люди и сохраняют брак. Все успешные браки держатся на некотором лицемерии. И лишь в неудачных супруги всегда выкладывают друг другу правду.

Итак, женщина, сидевшая напротив меня, была толстая. И голодная. Я догадался, потому что она беспрерывно что-то жевала, извлекая из сумки, когда думала, что метрдотель не смотрит на нее, то бисквит, то яблоко, то кусочек шоколадки, еще бисквит, маленький сэндвич. Еду она доставала из сумочки, как другие женщины достают косметику: пудру, помаду и подводку для глаз. Кожа у нее была очень бледная, белая, а под подбородком обвисла розовыми складками; казалось, будто ее лицо только-только ощипали от перьев. Из ушей большими конфетинами свисали огромные янтарные серьги. В случае нужды она, пожалуй, закусила бы и ими. Сэндвич она заглатывала не хуже, чем гиена свиную ножку. Еда словно в воронку втягивалась в отверстие ее рта.

— Жду кое-кого, — пояснила она.

— Тот же случай.

— Мой сын работает на янки, — хрипло продолжила толстуха. — Он пригласил меня на обед. Но мне не хочется заходить в зал без него. Там все так дорого.

Я кивнул, но не потому, что был согласен с ней, а потому, что у меня появились опасения: если я перестану двигаться, то она слопает и меня.

— Очень дорого, — повторила она. — Я ем сейчас, чтобы не есть слишком много, когда мы сядем за стол. Пустая трата денег, мне кажется. За какой-то там обед — такие деньги! — И она вгрызлась в новый сэндвич. — Мой сын — директор Американских зарубежных авиалиний, офис на Карлс-плац.

— Я знаю, где это.

— А вы чем занимаетесь?

— Я частный детектив.

Глаза ее на минутку вспыхнули, и я подумал: сейчас, того гляди, наймет меня разыскивать пропавший пирожок. Так что очень удачно, что именно в эту минуту через дверь на Маршталл-штрассе вошла Бритта Варцок.

Сегодня она была в длинной черной юбке, приталенном белом пиджаке, длинных черных перчатках и белых лакированных, на высокой шпильке туфлях. На голове красовалась белая шляпа, точно позаимствованная у нарядного кули. Широкие поля удачно прикрывали шрамы на щеке. Шею Бритты украшали пять ниток жемчуга, а на руку была нацеплена сумочка с бамбуковой ручкой, откуда она вынула, здороваясь со мной, пять марок. Купюра отправилась к метрдотелю, тот приветствовал посетительницу с подобострастием, достойным придворного английской королевы Виктории. Пока он изо всех сил лебезил, я заглянул поверх ее руки в сумочку. И успел заметить флакончик «Мисс Диор», чековую книжку Гамбургского кредитного банка и пистолет двадцать пятого калибра — брата-близнеца того, что лежал в кармане моей куртки. Толком я не успел разобраться, что меня встревожило больше: то, что у нее есть счет в Гамбурге, или никелевая «погремушка».

Я прошел за Бриттой в зал в воздушном потоке духов, почтительных поклонов и восхищенных взглядов. За взгляды я никого не винил. Как и мисс Диор, держалась Бритта изящно и с абсолютной уверенностью в себе: точно принцесса, шествующая на коронацию. Полагаю, именно высокий рост автоматически делал ее центром внимания. Попробуй выглядеть по-королевски, если макушка у тебя едва достает до дверной ручки! Но вполне возможно, внимание привлекали ее изысканный наряд и красота. И, разумеется, все это не имело никакого касательства к субъекту, шагавшему следом, как паж за госпожой.