Харри пустил и этот рапорт дальше по инстанции, но сначала снял копию для себя.
— Но поговорить-то я собирался об одной листовке, которая попала к нам в руки, — продолжал между тем Мейрик. — Неонацисты планируют устроить погром в мечетях здесь, в Осло, на семнадцатое мая.[31] В этом году на семнадцатое мая выпадает какой-то там мусульманский праздник, и некоторые родители-иммигранты не пускают детей на детскую процессию, потому что им надо идти в мечеть.
— Ид.
— Что-что?
— Ид аль-адха. Праздник. Что-то вроде мусульманского сочельника.
— Так ты мусульманин?
— Нет. Но в прошлом году я был на празднике у соседа. Они пакистанцы. Они подумали, что мне, наверное, скучно будет справлять ид одному.
— Вот как? Хм. — Мейрик надел свои очки-хамелеоны. — Вот эта листовка. Они пишут, что семнадцатого недопустимо отмечать что-либо, кроме Дня Конституции. И что «черных» развелось немерено, но они уклоняются от долга каждого норвежского гражданина…
— …орать громкое «ура Норвегии», проходя по улицам, — добавил Харри, доставая пачку сигарет. Он заметил пепельницу на книжном шкафу, и Мейрик кивнул в ответ на его вопросительный взгляд. Харри подумал, затянулся и попытался представить себе, как кровеносные сосуды легких с жадностью втягивают никотин. Жизнь становилась короче, и мысль о том, что он никогда не бросит курить, наполняла его странной веселостью. Может, наплевать на предупреждение на упаковке и не самая экстравагантная выходка, но, по крайней мере, он может ее себе позволить.
— Попробуй что-нибудь разузнать, — сказал Мейрик.
— Отлично. Но предупреждаю, я плохо держу себя в руках, когда имею дело с этими бритоголовыми.
— Хе-хе. — Мейрик снова оскалил свои крупные желтые зубы, и Харри наконец понял, кого он ему напоминает: лошадь в костюме. — Хе-хе.
— И еще кое-что, — продолжал Харри. — Это касается доклада о гильзах, которые нашли в Сильяне. От винтовки Мерклина.
— Я, кажется, что-то слышал об этом, ну-ну?
— Я тут сам навел справки…
— Да?
Харри уловил безразличие, с каким это было сказано.
— Я проверил списки оружия за последний год. Про винтовки Мерклина в Норвегии там ничего не говорится.
— Ничего странного. Этот список, вообще-то, уже проверили в СБП, после того как ты отправил рапорт по инстанции, Холе. Это не твоя работа.
— Может, и нет. Просто хорошо бы тому, кто этим теперь занимается, запросить сведения о контрабанде оружия через Интерпол.
— Интерпол? Зачем он нам?
— Такие винтовки не импортируются в Норвегию. Значит, эта попала сюда контрабандой.
Харри достал из нагрудного кармана распечатку.
— Вот список заказов, который Интерпол обнаружил во время облавы у одного торговца оружием из Йоханнесбурга в ноябре. Вот. Винтовка Мерклина. И место назначения: Осло.
— Хм. Откуда это у тебя?
— С сайта Интерпола в Интернете. Доступного всем в СБП, кто этим интересуется.
— Вот как? — Мейрик секунду смотрел на Харри, а потом принялся изучать распечатку. — Это хорошо и здорово, но контрабанда оружия — это не наше дело, Холе. Если бы ты знал, сколько незаконных стволов ежегодно конфискует отдел оружия…
— Шестьсот одиннадцать, — сказал Харри.
— Шестьсот одиннадцать?
— За прошлый год. И это только в округе Осло. Две трети отбирают у преступников — в основном малокалиберное стрелковое оружие, пневматические винтовки и обрезы. В среднем конфискуется по стволу в день. В девяностых это число возросло почти вдвое.
— Замечательно. Тогда ты понимаешь, что мы, в СБП, не можем заниматься незарегистрированной винтовкой где-то в фюльке Бускеруд.
Мейрик говорил с неестественным спокойствием.
Харри выпустил изо рта облачко дыма и взглядом проводил его до потолка.
— Сильян — в фюльке Телемарк.
Мейрик сжал зубы.
— Холе, ты звонил в Таможенную службу?
— Нет.
Мейрик посмотрел на наручные часы — грубую и несуразную стальную штуковину, которой, на взгляд Харри, шеф удостоился за долгую и исправную службу.
— Тогда я советую тебе это сделать. Это их дело. А сейчас у меня есть куда более важные…
— Мейрик, а вам известно, что такое винтовка Мерклина?
Харри увидел, как начальник СБП задвигал бровями вверх-вниз, будто удивляясь, что разговор еще продолжается. И даже почувствовал движение воздуха, как от ветряной мельницы.