Ведич

Несколько мгновений они смотрели друг на друга.

Потом Пацатый сунул руку под мышку, и Никифор прыгнул.

В воздухе мелькнули ноги ректора института. Он пролетел несколько метров, ударился о противоположную стену помещения и кулем свалился на пол.

Головы сидящих парней стали поворачиваться к двери. Кое-кто вытянул шею, чтобы разглядеть, что происходит.

– Всем встать! – хлестнула по их ушам оплеуха отрывистого приказа. – Разойтись по домам! Через двор! Быстро!

Парни начали переглядываться, зашевелились, посматривая то на лежащего неподвижно ректора, то на мужчину в спецкомбинезоне.

– Быстро, я сказал! – рявкнул Хмель. – Через минуту здание взорвётся!

Первым бросился из зала худенький паренёк в мешковатом синем трико. За ним гурьбой повалили остальные.

Хмель, успевший выйти первым, рукой указал им направление, и толпа молодёжи устремилась к выходу во двор Клуба.

Никифор проводил их глазами, прислушался к своим ощущениям и метнулся в противоположную сторону…

Это был необычный поединок.

Тарасов стремительно бросался из стороны в сторону, а Варавва стегал его извилистыми зелёно-фиолетовыми молниями, с шипением слетавшими с острия посоха. В какой-то момент молния всё же задела плечо Глеба Евдокимовича, и он вдруг потерял ориентацию, стал натыкаться на стены коридора, кружить на месте, тереть глаза.

Возможно, встреча на этом закончилась бы, однако подоспевший на помощь Хмель отвлёк внимание осатаневшего магистра, и Тарасову удалось перевести дух и прийти в себя.

Схватка продолжалась ещё пару минут, в течение которых Никифору удалось приблизиться к Варавве почти вплотную. Затем к нему присоединился Тарасов, и они потеснили противника, заставили отступить. Магистр понял, что ему не справиться с двумя Витязями сразу, поэтому долго не раздумывал. Выстрелив в сторону Хмеля трижды, так что тот вынужден был буквально пробежаться по стене коридора, Варавва накрыл Тарасова «сферой непрогляда» (Глеб Евдокимович воспринял хлынувшую в глаза тьму правильно, нырнул на пол) и понёсся к выходу, демонстрируя отличное знание сверхскоростного режима.

Замешкавшиеся Витязи перехватить его не успели.

И всё же бой закончился не так, как рассчитывал господин Елин.

Сначала его на ступеньках крыльца отвлёк Онуфрий, пославший навстречу полупрозрачного двойника. Варавва начал на бегу полосовать двойника молниями и потерял несколько драгоценных секунд. А когда магистр в ураганном темпе помчался к воротам, рассчитывая на спасение в джипе, Терминатор аккуратно выстрелил из «Винтореза» прямо ему в голову.

Точнее, первая пуля угодила в грудь магистра и срикошетировала! Плащ, который продолжал «течь и дымиться», размывая очертания фигуры Вараввы, превращая его в призрак, обладал и свойствами бронежилета. Но Имтук Анылгин был человеком опытным и сразу же выстрелил ещё раз.

Получив пулю точнёхонько в переносицу, магистр Ордена Галактических Мастеров Варавва Елин, он же Сулухутдин Махмадшариф, пробежал ещё несколько метров и плавно завалился вперёд лицом. Упал, выронив посох и раскинув руки.

Магические знания, которыми он несомненно обладал, уберечь его от смерти не смогли.

– Уходите! – бросил Онуфрий, исчезая.

Появившиеся на крыльце Хмель и Тарасов переглянулись. Тарасов поднёс ко рту мобильник:

– Всем отбой!

Через несколько секунд от ворот Клуба отъехали три машины: «Ирокез» Булавина, «Ауди» Хмеля и «Импреза» Тарасова.

«Хёндэ» Черкеса решили оставить, она была слишком заметна со своей вмятиной в борту.

Варавва Елин в продолжавшем «дымиться» плаще остался лежать на дорожке, ведущей к главному входу в Клуб.

Глава 21

НАЙДИТЕ МНЕ МАЛЬЧИКА!

Новгород

Михаил Северин, глава сепарации российских конунгов, действительно имел в собственности более двух десятков квартир и коттеджей по всей территории России. Но предпочитал жить в основном в Новгороде, в большой шестикомнатной квартире, венчавшей новейший жилой комплекс «Сокол» на берегу Ильмень-озера.

Никто никогда не видел, в том числе и охрана здания, чтобы к нему приходили гости, родственники и друзья. Тем не менее кое-кто посещал жилище маршала по его приглашению, что случалось не часто.

Утром девятого сентября к нему явился один из таких приглашённых, Аксель Чертков, конунг Онеги. Хотя охранники дома остались в полном неведении относительно визита. Конунг умел отводить глаза людям.