Рука, сердце и кошелек

О том, что в вечернее и ночное время этот бар переквалифицируется в заведение совсем другого порядка, говорила лишь сцена в глубине помещения и шест на ней. Еще тут стояло белое с голубыми разводами пианино, что подразумевало живую музыку и тапера за ним.

– Симпатично у вас, – сказала Кира, когда к ним подошла миловидная девушка в белом передничке и кокетливой юбочке.

Излишне говорить, что юбочка у нее тоже была прелестного голубого цвета.

– А вы знаете Таню? Мы ее знакомые.

– Таню? Какую еще Таню? – совсем не любезно откликнулась девушка. – Новую уборщицу?

– Нет, наша Таня танцует у шеста.

– Моя смена с десяти до восьми, – с достоинством отозвалась девушка. – Кто в ночную тут трудится, я не знаю. Что заказывать будете?

Кафе в дневное время специализировалось на десертах и кофе, поэтому «сыщицы» не стали мудрствовать и заказали шоколадное печенье и чай.

– Но неужели вы никогда не сталкиваетесь с теми, кто работает ночью?

– Я – нет.

– А что тут по ночам делается?

– Не знаю, – пожала плечами официантка. – Люди приходят. Танцуют. Танец живота. Стриптиз. Артисты всякие выступают.

– И все?

– А что еще? Все. Бывают тут, правда, преимущественно мужчины.

Ну, это и ясно, стриптиз-бар, который работал тут по ночам, должен был привлекать в первую очередь именно мужчин. Немного на свете найдется женщин, готовых платить за то, что они и так могут получить совершенно даром. Женщины, как известно, куда хозяйственней мужчин, и если могут не платить, то обязательно воспользуются предоставленной им льготой.

Но было также ясно, что официантка «сыщицам» совсем не подмога. Она знала о том, что делается в ночное время в баре, лишь в самых общих чертах.

– А кто из тех, кто работает в дневную смену, сталкивается с теми, кто работает в ночную смену?

И, видя, что девица не торопится им отвечать, наоборот, разговор начал тяготить ее, Кира поспешно произнесла:

– Мы расплатимся с вами сразу же.

И положила купюру, которая вдвое превышала стоимость заказа.

– Это все вам. Спасибо.

Получив солидные чаевые, официантка моментально повеселела и сказала:

– Единственная, кто тут работает дольше всех, частенько сутками пашет – это наша уборщица тетя Паша. Правда, недавно ей в помощь Таньку наняли. Ну, тетя Паша сразу же и не вышла на работу в свою смену. Пошли, говорит, они все подальше, я тоже не железная, чтобы месяцами без роздыху пахать, пусть новенькая за меня денек-другой обе смены попашет. Так что сегодня снова Танькина смена. Я вам про нее говорила.

– А можно нам с ней поговорить?

– Нет.

– Мы вам мало заплатили? – огорчилась Кира.

– Нет, нормально. Просто Танька сегодня на смену не вышла. Да и вчера ее не было. Вредничает, должно быть, за то, что тетя Паша ее сначала два дня кряду заставила пропахать обе смены. Так что вчера тетя Паша за Таньку работала. И сегодня, наверное, придет. Полы и сортиры кому-то мыть все равно надо.

– А когда? Когда придет тетя Паша?

– Вчера тетя Паша, говорят, отсюда в два ночи уползла. Живет она в соседнем доме. Но раньше часа-двух все равно в бар не явится. Ведь если Таньки не будет и сегодня, то тете Паше снова работать за нее всю смену!

– А кто говорит?

– А?

– Кто говорит, что тетя Паша ушла в два ночи?

– Так наш охранник.

– Выходит, он тоже сутками работает?

– Ну да. Только он уже сменился. И живет он в Красном Селе. Хотите к нему поехать, могу в отделе кадров для вас найти его адрес. Но это будет стоить еще столько же!

Нет, спасибо. Так далеко подругам ехать совсем не хотелось. Ни за деньги, ни бесплатно.

– Мы лучше подождем эту вашу тетю Пашу.

– Как желаете, – не стала спорить разочарованная официантка. – Только ведь тетя Паша и в пять часов может подрулить. Основная грязь начинается именно вечером. Днем-то тут народу немного. И посуды после них тоже. Разве что туалеты протереть. Ну и унитазы почистить.

– Погодите, что же одна и та же женщина у вас моет и туалеты, и посуду?

– Ну да, – пожала плечами официантка, явно не находя в этом ничего ужасного. – А у вас нет? Да и что там посуду-то мыть? Директор в прошлом году новенькую посудомойку купил. Тетя Паша в нее только загружает да кнопочкой щелкает. Красота!

Красота-то красота, да ничего красивого, когда один и тот же человек сначала возится в туалете, драя унитазы, а потом приходит на кухню и начинает намывать кофейные чашки и ложки. После таких откровений официантки подругам что-то совсем расхотелось пробовать здешний десерт. А наоборот, захотелось подойти к посетителям с детьми и предупредить, чтобы они тут в рот ничего не брали.