Фантастика

— Так что за «метроном» тебе достался? — спросил Дарновский, потому что в мыслях тупоумного собеседника преобладали не слова, а какая-то ритмичная стукотня.

— Могу двигаться вчетверо быстрей нормального. Теперь даже впятеро, потому что натренировался, — не слишком складно объяснил тот, но с учетом подслушанного стало более или менее ясно.

— Для этого тебе надо перейти в особый режим? При помощи иголки, да?

Дронов испуганно уставился на него.

— А… а тебе чего обломилось?

Так я тебе и сказал, подумал Роберт.

— Интеллектуальные способности.

— Сообразиловка, что ли? Вот почему ты в два счета всё просекаешь — и про иголку, и про то, что Мария не сама сбежала.

«Мария! Кто? Зачем? Где она?» — выкрикнул баритон, и Дронов заметался по комнате.

— Ты следил за нами, а кто-то следил за тобой, — объяснил ему Роберт, поднимая с пола большой металлический патрон.

Понюхал — снова закружилась голова, как тогда.

— Это какой-то усыпляющий газ быстрого действия. Пальнули через окно, вырубили нас. Пока мы с тобой валялись в отключке, унесли Анну.

— Так надо их догнать! Чего мы телимся?

Спортсмен рванулся в прихожую, но Дарновский поймал его за рукав.

— На часы посмотри, кретин. Когда ты высадил дверь, было без десяти одиннадцать. А сейчас почти двенадцать. Мы с тобой целый час продрыхли.

— Что же делать?

Глядя на растерянную физиономию экс-чемпиона, Роберт лихорадочно соображал.

— Надо ее найти. Те, кто ее похитил, люди серьезные, это ясно. Кто они — вот главный вопрос.

— Вряд ли люди, — перешел на шепот Дронов, озираясь. — Это Он. Или Она.

— В смысле Дьявол или Нечистая Сила? — с серьезным видом покивал Роберт (понять, что имеется в виду под местоимениями было нетрудно — про себя басмановец проговорил это прямым текстом). — Как рабочая гипотеза любопытно. Но зачем Нечистой Силе девушка? Анна-то здесь при чем? Ведь в автобусе ее не было и Белой Колонны (по-твоему Белого Столба) она не видела.

— Так ведь Мария тоже оттуда! — Дронов возбужденно взмахнул руками. — Из деревни Лычково! До моста там сто метров!

— Ну и что? — пожал плечами Дарновский. — Давай-ка не будем тратить время на ерунду. Предлагаю временный союз.

— А? — подозрительно прищурился басмановский Рэмбо. «Какой союз? Надуть хочет, падлюка».

И надую, мысленно пообещал ему Роберт.

— Разборки между собой откладываем на потом, — медленно начал он, стараясь говорить на понятном одноклеточному существу языке. — Ищем Анну вместе, а найдем — порешаем по-взрослому, кому она достанется. Те, кто ее забрал, не знают, с кем связались. Мы с тобой не лохи какие-нибудь, верно?

— Ты чего со мной как с придурком разговариваешь? Говори по-нормальному, я тоже кандидат наук, как и ты, — огрызнулся Дронов (вот тебе и одноклеточный). — Правда, физкультурных, но всё равно.

— По-нормальному так по-нормальному. Ты — Сила, я — Мысль. Комбинация неубойная — если выложимся по полной. А я ради Анны…

Он задохнулся.

— Я тоже, — мрачно заявил Дронов. — Только завязывай называть Марию Анной.

— Как хочу, так и буду называть. Мария, — фыркнул Роберт. — Придумал тоже.

— А с чего ты взял, что она «Анна»?

— Сама сказала.

— Лепи больше. Она немая. Я ее спросил: ты Мария? И она кивнула.

— Чтоб от тебя, осла, отвязаться. А то начал бы все на свете имена перечислять.

— Ну ты, поганка! Я тебя и без Режима в стенку вдавлю!

Они снова вцепились друг другу в горло. Роберт хотел уже двинуть терминатору коленкой в пах, но вовремя вспомнил, что в намечающемся союзе он — ответственный за мысль.

— Ладно, пускай она для тебя будет Мария, а для меня Анна. Неважно. Займемся дедукцией. Ну, то есть…

— Без тебя знаю, что такое «дедукция!» — рявкнул Дронов. — Ты кончай выёживаться, научный сотрудник, а то я тебя…

— Стоп, стоп! — поднял ладонь Роберт. — Беседа опять угрожает повернуть в неконструктивном направлении. Начнем сначала. Рабочую гипотезу о Нечистой Силе, выдвинутую вами, дорогой коллега, давайте отметем сразу как полную лабуду. И впредь попрошу меня в координаты сумеречного сознания не затаскивать. Если есть сомнения, сбегайте в церковь за святой водой, покропите тут углы, злые чары и рассеются.

Кандидат физкультурных наук слушал, недобро посверкивая глазами. «Пускай покуражится, сморчок. Лишь бы дело говорил».