Княжий остров

Белые Боги не ели мяса и рыбы, а только ячменный и житный хлеб, мед, пили отвары целебных травушек. У них были особые лесные бани, где они творили омовение каждый день и следили не только за чистотой духа, но и тела. Скудная пища и утерпение от соблазнов давали победу над бренью и отрекали от сладостей жизни и лени-сытости, что позволяло им быть ближе к Небу. От жизненных благостей отрекались не для умерщвления плоти своей, а для здоровья. Ценой строгости старались углубиться в себя, а там, найдя свои слабости, и истребить их и стать еще чище. Это был путь укрепления воли, а не умерщвления плоти. Это был стоический путь познания мира и человека, ибо, постоянно думая о добре, преодолевая терзания злых бесов, они несли людям только добро и спасение, все испытав на себе…

Еще удивительная деталь, поведанная Боголюбом. Старцы имели своих учеников в лесах, они были молоды и сильны. В отшельнической жизни общения с женщинами они не имели и видели их только во время молений на Сиян-горе. Но был обычай, и он не осуждался ни старцами, ни русичами. Если женщина была бесплодной, а это считалось страшным грехом, вселением злых духов, то эта женщина шла в леса молиться, искала отшельника, и он был не вправе отказать ей иметь дитя… И все бесплодные рожали мальчиков-бельцов, подрастая, они начинали томиться неизъяснимым зовом Боголесья и уходили в отшельники… Первенец уходил в мир своего отца, а женщина продолжала рожать и была счастлива, она исцелялась…

Искони женское начало было творящим. Центром женского мироздания была жертвенная любовь. Древний историк Ибн Масуди, ездивший по русской земле в те времена, писал, что жены русичей охотно кидались в пылающие костры, на которых сжигали их мужей, погибших в битвах, надеясь с ними вместе попасть в Ирий и продолжить вечную жизнь с любимым. Их никто не заставлял делать это против своей воли и никто не удерживал святого порыва души…

Богослужения совершались в определенные времена года у Перуньего костра и Бел-горюч камня под большим дубом, символизирующим Древо Жизни. Около него стоял старейшина с золотым диском на груди, а рядом с ним и за спиной другие отшельники. С одной стороны костра по правую руку располагались воины и все мужчины рода, по левую руку — старики и дети, напротив через костер — женщины. Все строго, среди мужчин на почетном месте вождь и старейшина, у женщин— самая мудрая старуха, при требах в молениях смешиваться было нельзя…

И вот старец Боголесья с золотым, сияющим от костра диском под белой бородою начинал молиться, остальные хором подхватывали святую песнь. Все это походило на нынешнее богослужение в церкви. Люди держали в руках восковые свечи и священные предметы, взлетали искры костра к звездам, огонь освещал вдохновенные лица, все сливалось в единую мелодию и славу Богу Всевышнему. После этого было жертвоприношение ярки-овцы, старики гадали по лопатке и внутренностям о предстоящем урожае и грозящих нашествиях врагов. А потом начинались хороводы и настоящий праздник: песни, пляски, воины соревновались в ловкости, все заканчивалось трапезой. Каждый получал по малому кусочку жертвенного Агнца и веселье продолжалось до утра, до прихода благой Зари, вестницы Солнца, с восходом которого богослужение заканчивалось на высокой ноте радости жизни… И пели ликовальную песнь, и бросали вверх зеленую траву, благодаря Сваргу за посланные весну и тепло…

* * *

Боголюб встретил их рано утром следующего дня приветливо, и вновь за чаем с медовыми сотами он говорил сначала понятно, а потом опять стал уходить, погружаясь в давние времена и рекохом притчу древнюю, глаголаху с закрытыми очами и раскачиваясь на лавке, яко дуб обомшелый зеленым мохом бороды…

Окаемов все так же борзо записывал в тетрадь за сказителем и уже к вечеру, после непонятного для Егора и Николы какого-то повествования, очень разволновался, а Боголюб, ни на что не обращая внимания, аки из рога изобильного великого прошлого, лил и лил любомельные меды сказа своего волшебного…

Третий сказ на сон грядущим

Третья ночь затмила оконца дома старика Матвея. Трое истомленных гостей улеглись спать, потушив свет, и Егор с нетерпением стал ждать, о чем поведает Окаемов. в этот раз. Илья Иванович долго ворочался, вздыхал и молчал. Наконец Егор не вытерпел и спросил:

— О чем же рассказал Боголюб, что сон к тебе не идет?

- И говорить страшно… и умолчать не в силах, — тихо отозвался Окаемов, — земля незнаемая, Русская земля… И течет кровь русская как река сильная, грехов ради наших, гнев Божий за попрание Веры и предательство Отечества. Мы забыли Бога и отказались от заступничества Богородицы… Как говорили отшельники о нечестивом: «Бог отступился от него»… Злой и суетный человек отходит от Бога и служит темным силам… А наш народ в годы революции увели от Божьей Семьи, и он гордынею своей намерился построить рай земной, но по наивности не помышлял, что ведет его уже не Бог, а Сатана и его слуги мерзкие толкают к погибели. И эта война ими затеяна на искоренение русских людей и вся надежда только на просветление и обращение к вере, только на исполнение Определения явленной Богородицы…