Княжий остров

Машина обгоняла-идущие к фронту части, и каким-то неведомым чутьем солдаты угадывали его, с восторгом провожали глазами, силясь запечатлеть образ генерала победы, слава о котором еще с Халхин-Гола, помимо его воли, помимо козней и ненависти внутренних и внешних врагов, помимо ревности Верховного главкома, взошла и засияла ослепительной звездой народной любви…

Скарабеев только что подписал приказ о расстреле шести интендантских полковников в столице, которые в панике убежали со своих постов, а склады частью были разграблены. Он не согласовывал свой приказ со Ставкой, прекрасно сознавая, что расстрел полковников Блюменталя, Розенберга и прочих трусов отныне ставит его фамилию первой в списке Берия на ликвидацию. Но без сомнения пошел на это, чтобы безмерному влиянию тайной полиции пришел конец… Ее угнетающее, удушливое засилье страха отныне будет сметено русским патриотизмом и любовью к своей великой Родине. Солдат переполняла национальная гордость в первой победе над врагом, и Скарабеев знал, что это единое одушевление станет расти изо дня в день и его уже нельзя будет остановить диким сатанистам в малиновых околышах.

А так как на Руси слух всегда распространяется с неимоверной скоростью, то уже вся армия знала о расстреле «забронированных» интендантов, и это подняло доверие к нему солдат и офицеров на еще большую высоту.

Скарабеев вглядывался в простые русские лица воинства, тепло и добротно одетых, хорошо вооруженных и наполненных силой победы, готовых к тяжелой боевой работе, как к любой иной, привычной для русского человека. Женская забота тыла ощущалась во всем; тепло женских рук сохраняли полушубки и ушанки, гимнастерки и валенки, белье и рукавицы; патроны и автоматы были любовно приготовлены для охранения земли родной и чад малых, и самих воинов любимых и жданных, оторванных от сердец для подвига и спасения. За спиной Скарабеева сидели два солдата личной охраны, внимательных и напряженных, наделенных особым, непостижимым для врага даром, два самых лучших ученика Егора Быкова из первого выпуска школы.

Силы тьмы начали охоту на Скарабеева: сплетни, шантаж, доносы и неусыпная слежка. Были предотвращены покушения, и Лебедев настоял, чтобы обеспечить охрану Скарабеева только из своих проверенных людей, рекомендовал держать в глубокой тайне маршруты передвижения и даже подготовил троих двойников на случай операций «на живца», для ликвидации новых попыток покушений. Приспешники Берия пока Лебедева не трогали, с затаенным бешенством приняли факт бесследно исчезнувших своих людей, не сумевших выполнить приказ. Прознав о такой охране Скарабеева, Сталин неожиданно пожелал видеть самого Лебедева и велел направить его на дачу. Разговор был коротким:

- Товарищ Скарабеев рекомендовал вас, и мы решили убедиться в вашем умении воевать с тайными врагами, — Сталин ходил по мягкому ковру и вдруг остановился, пристально глядя в глаза Лебедеву, — я прочел ваше личное дело, и ми приняли решение… я никому не верю и хотел бы, чтобы ви лично и ваши люди контролировали мою охрану и все тщательным образом проверили…

— Ведомство Берия будет против.

— А ми не станем их пугать, товарищ генерал…

— Полковник, товарищ Сталин.

- Я повторяю, ми не станем уведомлять их в нашем решении, товарищ генерал, а уж как ви это будете делать, думайте… Мне нужна полная уверенность в своей безопасности и безопасности людей Генштаба, военачальников. Напишите свои соображения в одном экземпляре, в соседней комнате приготовлена бумага и ручка. Утром я ознакомлюсь. Лаврентий больше вас не станет беспокоить, но будьте осторожны… Его аппарат очень раздут и лезут куда не следует… Это нам стало надоедать… Ви меня поняли?

— Так точно, товарищ Сталин!

— Выполняйте…

Когда Лебедев вернулся на следующий день в Разведупр, то сразу заметил какой-то переполох среди обычно сдержанных сослуживцев. Его старые друзья вдруг вытягивались и подчеркнуто резво отдавали честь, а когда зашел в свой кабинет, то увидел сидящим за своим рабочим столом молодого подполковника, легко вскочившего и начавшего делать доклад.

- В чем дело? — прервал его Лебедев, — как ты оказался здесь, Петр Васильевич?

— Назначен на вашу должность, товарищ генерал.

— Почему я ничего не знаю?

- Приказ поступил ночью из Ставки… тут был такой переполох, новый заместитель Берии негодовал, почему их не поставили в известность, что вы назначены заместителем Разведупра.