Княжий остров

* * *

Серафим побудил их на заре. Сварил кутьи, устроил стол на зеленой травице под дубом. Она светилась рдяным бисером росы в лучах восходящего солнца. Звенели пчелки на полете у бортей-дуплянок, и неугомонно свиристели птахи в лесу. Егор опасливо поглядел на темных молчаливых идолов за полем и развороченный взрывом курган. Отчетливо помнился диковинный сон о богатствах несметных под ним.

Они умылись из чистого родника у дуба, поели кутьи и туг заметили, что Серафим одет по-дорожному: через плечо его обвисла ветхая сума и посох в руке.

— Угодьюшко порушил ворог, — печально промолвил он, оглядывая свое поле и курган, — ходзици треба добры людзи… мя немци не тронуть, коль ждуць вас за топью. Коль нет их тамо, призову сумой ходзиць. Дай же вам Боже!

Серафим поманил рукой Егора и повел в избушку. Быков недоуменно оглянулся на Окаемова и Николая и увидел взмах руки Ильи, мол, иди-иди…

Старец впустил его впереди себя, закрыл дверь, зажег свечу на божнице и обернулся.

— Руци дай, благословлю, — он снял тяжелый крест с божницы, поднес Егору, — целуй…

Быков завороженно поцеловал холодное серебро, пахнущее целебными травами. Серафим что-то шептал, помазал его лоб и скрещенные ладони какой-то жидкостью… Заговорил, пристально и ясно глядя в глаза ему:

— Встрець слово мое с душевным спокойствием и твердо… не дайся гордыни…

— Хорошо…

— Ведаю! — громко промолвил старец и положил ему руки на плечи, — не отводзи взор свой… слышь и верь… Ведаю тебе целовек и передаю знание свое… Тебе ниспослана благодать Бога… На земле тебе дан святой путь… Не дзивись, а прими его смиренно и идзи им неуклонно… Я видел твой сон…

— Видели?

— Молци! В кургане так и есть могила князя… Бог дал тебе одному прозрець силу Россов… Он ведет тебя… Взяв в руки меч Святослава, ты посвятил себя оберегу нашей дземли… Благодать… Ты владеешь тайной книг и учения… Великой Силой во спасение Руси, что о сем знаець сам Бог и хранит тебя… целовек! Стань на колени. — Серафим легонько придавил ладонями его плечи, и Егор невольно опустился на пол.

Он увидел, как Серафим снял с себя большой и тяжелый крест из темного серебра на кожаном ремешке, с тиснением все тех же трех богов; и надел ему на шею, заправив под одежду. Потянул за плечи вверх, повелевая встать.

Умиротворенно и тихо продолжил:

— На сём древнем православном кресте Святая Троица: Бог Отец, Сын и Святой Дух… они тя охранят. Я буду молиться за вас… Идзите с Богом. Вас ждут добрые людзи на гибельном пути и помогут в час беды… Идзи… Но помни святой путь свой, веды, укрытые в пещере Сибири… Разумно давай людзям их силу… Аминь!

Егор открыл дверь и вышел, чуя прохладное серебро креста на груди. В него влилась какая-то радостная, пьянящая сила от слов старца. Он шумно вдохнул медовый дух трав, поднял глаза и, щурясь от солнца, оглядел дуб от корней до вершины. Встретил взгляд сокола на гнезде и замер.

Они молча глядели друг на друга, сапсан прянул вниз, полураскрыв крылья и опахнув его струями воздуха, сел на плечо Егора. Ликующе заклекотал, встряхнулся, заглядывая ему в лицо.

— Идзи… Идзи… Князь, — благословил Серафим.

Острые когти прошили одежду и больно коснулись тела. Быков видел краем глаза мудрый зрак сокола, его боевой клюв, красоту оперения. Взгляд сапсана был внимателен и строг, пронзителен и светел. Птица легко взлетела и пропала за лесом.

Серафим пошел тропинкой к болоту; в кустах перед берегом велел обождать, пока с той стороны не подаст знак.

Егора подмывало сбегать к кургану и узнать, неужто разрыт ход! Не могло же все так ясно привидеться, да и недавние слова старца возбудили его душу, растревожили, Окаемов словно угадал его грешные мысли:

- Старик выпроваживает нас… словно что-то не так сделали… Или хлопот с нами много… А так хотелось бы на денек еще остаться! Порыться в кургане. Ведь там чуть-чуть копнуть, и можно описать захоронение. Удивительное место, колдовское… Мне даже не верится…

- Колдовское, — усмехнулся Егор и суеверно оглянулся назад. Ему уже не хотелось рыться в кургане, даже в готовый ход не полез бы. Такого страха натерпелся! Но эта жгучая тайна переполняла его, подмывало расспросить Окаемова о виденном во сне, что значили те золотые предметы вокруг домовины князя. А какой ухватистый и ловкий меч!

Его тяжесть ощущалась досель в руке… — Илья Иванович, а что такое веды?